— Нет!
Невадо, казалось, передумал. Но было слишком поздно. Он подбежал к шкафу и выдернул горящие книги на пол, принялся, как безумный, затаптывать огонь. Порыв ветра из открытой двери подхватил несколько горящих листов и швырнул их высоко, вне пределов досягаемости, в шкафы, где пламя тут же занялось снова. Кайма длиннополого одеяния Невадо загорелась.
Еще немного — и вся стена была охвачена пламенем.
LXXXIV
Ник увидел, как Невадо в сгущающемся дыму бросился к двери. Он попытался бежать следом, но дробь пуль тут же остановила его. Он нырнул вниз, увлекая за собой Эмили, прикрывая ее своим телом. А когда поднял голову, то увидел, что дверь захлопнулась.
Куда делась Джиллиан? Он огляделся — сквозь черный дым, шедший от книг, ничего не было видно. Может быть, Невадо увел ее с собой? Таковы были условия их сделки?
Потом он увидел ее. Она лежала на полу у шкафа, пыталась приподняться на руках и отползти. На нее дождем падали горячий пепел и угли, сворачивались, словно лепестки, у нее на спине, но она не могла двигаться быстрее — когда она попыталась было сделать это, за ней потянулся полноводный кровавый ручей. Прощальный дар Невадо.
Ник подбежал к ней, подхватил под мышки и потащил к середине помещения. Эмили оторвала рукав от своего свитера и перевязала бедро Джиллиан, чтобы остановить кровотечение. Лицо Джиллиан было бледно от испуга.
— Прости, Ник, — бормотала она. — Прости, пожалуйста.
Времени выслушивать извинения не было. Пламя уже начало распространяться из глубины башни по стенам. Дым наполнял помещение. Ник вытащил перчатки из кармана и одну протянул Эмили.
— Держи у лица.
Дыша через влажную перчатку, Ник бросился к двери. Поверхность ее была ровной, однообразной — ни замка, ни ручки.
«Неужели вы думаете, мы так погрязли в Средневековье, что даже не умеем запирать двери?»
Он ударил по двери ногой, но она только чуть скрипнула, а он сильно ушиб ногу. Он навалился на дверь всем телом, но почувствовал лишь холодную силу металла. Они сгорят задолго до того, как эта дверь подастся.
Он бегом вернулся к Эмили и Джиллиан.
— Плохие новости.
Не убирая перчатки ото рта, Эмили показала наверх. Среди балок вихрились, уходя вверх, клубы дыма. Она оторвала перчатку от лица ровно настолько, чтобы сказать:
— Дым. Уходит. — Она перевела дыхание. — В крыше должно быть отверстие.
Так ли? У Ника были сомнения на этот счет. Но ничего другого не оставалось. Он посмотрел вверх — шкафы гигантской лестницей поднимались вдоль стен. Их соединяли галереи и перекрытия, хотя некоторые и были уже в опасной близости от все разрастающегося пожара. Даже если они доберутся до верха, то, вполне возможно, окажутся там в ловушке.
«Не оставляй попыток», — сказал он себе, потом подхватил под плечи Джиллиан, поднял ее и повел к ближайшей лестнице.
Холодный воздух во дворе был как благодать Божья. Невадо упал на колени в снег, чтобы загасить последние язычки пламени в подоле одеяния и остудить ноги, саднящие от ожогов. Уго неуверенно посматривал на него.
— Загасить огонь? — спросил он.
Невадо оглянулся. Снаружи адское пламя, бушующее внутри башни, было почти невидимо. Окна в башне давно были заделаны. Только запах дыма, почти утешительный в такую снежную ночь, свидетельствовал о пожаре. Облака дыма, вырывающиеся из крыши, терялись в темноте.
— Вы не пострадали, монсеньор?
Невадо вдруг понял, что его трясет. Он планировал совсем другой конец — не такой поспешный и скомканный, вышедший из-под контроля. Поручение Папы Пия все еще оставалось выполненным не до конца. И вид всех этих книг, охваченных пламенем — какое бы зло ни таили они в себе, — потряс его сильнее, чем он мог ожидать.
Но пути Господни неисповедимы. Может быть, подумал он, это была мягкая поправка, предупреждение его гордыне: совершенным может быть только Бог. Его план все еще воплощался в жизнь.
Он повернулся к Уго.
— Дай мне твой пистолет.
Уго удивленно посмотрел на него, но без колебаний протянул пистолет. Невадо ощутил его тяжесть в руке — он был намного меньше пистолетов, которыми он пользовался в юности, защищая себя от республиканских банд, что прятались в лесах вокруг церкви его отца в Андалузии. Но механизм был таким же. Он проверил затвор и предохранитель.
— Упокой, Господи.
Он два раза выстрелил Уго в грудь. Итальянец, не проронив ни звука, рухнул на землю, его кровь, словно чернила, потекла на снег.