– Да ладно тебе. Теперь я здесь. Заезжу, если ты не съешь меня раньше. Будешь моим героическим скакуном. Между прочим, я самого владыку ши Аруина одолел!
Харысай недовольно фыркнул, едва язык не показал. Николас надел на него недоуздок и повёл на улицу. Высоко задрав голову, конь не разговаривал и даже не смотрел в его сторону, но хотя бы верёвку из рук не рвал и не пытался ударить. Стоило выпустил его в загон, как жеребец помчался вдоль ограды, задирая задние ноги выше головы.
Похоже, заездить его будет даже сложнее, чем Вестфольду. Молодой да горячий.
Николас обошёл все огороженные забором владения. Просторная двухэтажная усадьба стояла на высоком каменном фундаменте и была сложена из цельных сосновых брёвен. Небольшую веранду обрамляли дубовые сваи, на которых держалась крыша, уложенная красной черепицей. Скаты здесь делали очень крутыми, чтобы тяжёлый снег падал на землю. Из высокой трубы приветливо вился дымок. Коньки были сделаны в виде распахнувших крылья соколов. Рунные узоры оплетали ставни, наличники и двери для защиты от демонских чар.
С одной стороны от усадьбы находилась баня, с другой – конюшня, сарай и небольшой погреб. Не дом, а мечта!
Николас собрал вещи и вошёл внутрь. Эглаборг перевязал голову белым полотном и суетился у печи, разогревая еду в горшках.
– Ты бы отдохнул, тебя же сильно ударили, – забеспокоился Николас.
– Пустяки! Пройдёт! – отмахнулся целитель и, приглядываясь к нему внимательней, удивился: – Вы постригли волосы?
– Не спрашивай! Надеюсь, скоро отрастёт, чтобы хоть какое-то подобие пучка можно было заплести, – погрустнел Николас.
– Что ж вы не предупредили, что приедете? Про это хоть можно спрашивать? – перевёл тему Эглаборг. – Я бы всё прибрал и такой пир устроил, что даже свадьба Анки скромным домашним праздником показалась.
– Вот поэтому и не предупредил, – рассмеялся Охотник. – Как у тебя дела? Снова лечебницу открыл?
– Чтобы не тосковать. Нет тут хороших лекарей, людям и обратиться не к кому. Но если больные будут вам мешать, то я от всего откажусь.
– Что ты! Это же твой дом.
– Ваш! – возразил целитель. – У меня таких денег отродясь не было. Землю я на ваше имя покупал, и дом тоже строил так, чтобы вам понравилось. Мне и маминой развалюхи хватило бы. А остальное золото я сберёг. И коня вашего.
Эглаборг указал на окно, в котором было видно, как Харысай барахтается в снегу кверху копытами.
– Как хорошо, что вы приехали! Такой демон шебутной вырос, я уже с ним не справляюсь.
– И не только с ним, – хмыкнул Охотник. – Ладно, останусь. Кто-то же должен за тобой приглядывать.
– Вот и здорово! Как снег растает, расширяться будем: птичник и кузницу построим. Если заплатим пошлину Компании «Норн», сможем голубиную станцию открыть. Очень доходное дело. По нашим снегам по полгода ни один скороход пройти не в состоянии. Осталось только почтовыми птицами разжиться.
– Такими? – Николас показал клетку с голубями, которую прикупил в Эльмарене.
– Какая прелесть! – захлопал в ладоши целитель. – Пока устроим их в сарае. Так где вы пропадали столько времени? Неужто в плену у Лучезарных?
– Если бы, – Николас развернул грамоту из Компании. – Три года в Дюарле без права переписки. Норикийцы оказались куда коварнее Голубых Капюшонов.
Эглаборг присвистнул, отыскав глазами строчку, где была указана его должность.
– Другой человек был бы на девятых небесах от счастья, а вы… Так вы, и правда, жили в Золотом городе? Видели его?
– Короля?
– Нет! Внука Утреннего Всадника, Николаса Комри. О нём же только и говорят в последние годы. Величайший герой, гроза всех демонов. Как жаль, что он погиб, спасая город от нашествия.
Николас неуютно сглотнул, избегая взгляда целителя.
– Разве что краем глаза…
– Не верю! Наверняка вы сражались с ним плечом к плечу и помогали доблестному Ноэлю Пареде унести его изувеченное тело с поля битвы. Вы ведь ничуть не хуже их!
Казалось, из ушей вот-вот повалит пар.
– Ты как всегда преувеличиваешь. Я самый обычный Сумеречник. И он тоже! Если… Ноэль будет писать… или нагрянет с визитом, отправляй его ко мне… – неловко предупредил Охотник.
– Мастер Стигс! – Эглаборг ошалело распахнул рот и всплеснул руками.
Чтобы избежать продолжения разговора, Николас принялся разбирать вещи. Ему досталась просторная спальня на втором этаже и небольшой кабинет с удобным столом и полками для бумаг и книг.
Целитель продолжал наблюдать с подозрением. Догадался или нет? Он всё же слишком хорошо узнал Охотника за десять лет.
Едва они пообедали тушенным кроликом с капустой и сладким луком, как в усадьбу заглянул помощник бургомистра Фритьоф.
– Мастер Эглаборг, – обратился он к целителю, заглядывая Охотнику через плечо с тревогой. – Мастер Торстен жалуется, что вы натравили на его людей пришлого разбойника. Требует, чтобы вы отдали землю и дом, которые вам не принадлежат. Надо, чтобы вы показали бумаги и объяснились, особенно про разбойника. Мастер Гарольд обещает всё уладить, если вы уступите ему коня за разумную цену.
– Мастер Гарольд хочет закончить жизнь в муках? – удивлённо хмыкнул Николас. – Ладно, схожу. Всё равно нужно представиться.
Он оделся потеплее, пока Эглаборг отыскал купчую на землю и прочие документы.
Фритьоф проводил Николаса на луг, где летом пасся табун. Гарольд наблюдал, как несколько крепких мужиков выезжают молодняк по глубокому снегу. Бургомистр мало изменился за прошедшие годы, разве что стал шире в талии и заработал несколько седых прядей на голове, которые были мало заметны на фоне густой соломенной шевелюры.
В стороне мялись давешние верзилы под предводительством сухого человека в шубе из чернобурки. Его вытянутое лицо с мешками под глазами выглядело очень злым. Видимо, тот самый Торстен.
– Мастер Эглаборг прислал вместо себя «разбойника», – объявил Фритьоф.
Верзилы испуганно покосились на Николаса, Торстен сжал кулаки и заскрежетал зубами.
– Что ж вы, молодой человек, в чужие дела вмешиваетесь? – принялся отчитывать Гарольд, даже не потрудившись поднять взгляд на пришельца. – Понимаю, в вашем возрасте многие не терпят, когда трое на одного нападают. Но вначале пытайтесь решить дело миром и, лишь если не получится, махайте кулаками. Вы ведь только хуже Эглаборгу сделали.
– Их было шестеро, – поправил Николас.
– Чужеземец наших бьёт! На нашей земле! Гоните его! – кричали верзилы.
– Но это моя земля, мой дом. На моё золото они позарились. Моего работника избивали. Сломали мою калитку, – Николас вручил бургомистру свои бумаги. – Разве я не имею права защищать своё имущество и людей? Тем более, на поселение сюда я отправлен официально. Компания «Норн» желает, чтобы я представлял её интересы в вашем городе. В ответ на вашу же просьбу прислать сюда искушённого в охоте на демонов человека.
Гарольд вскинул голову и округлил глаза.
– Морти, демоны меня подери! Как же ты вырос! И не узнать! – он обнял Охотника и встряхнул за плечи. – Почему же ты не представился?
– Не успел…
– Мастер Гарольд, смею напомнить, что личные привязанности… – перебил его Торстен.
– Ах ты, вымогатель несчастный! – разозлился бургомистр. – Чтоб калитку на место поставил!
– Да я сам справлюсь. Пускай лучше держатся подальше от Эглаборга, иначе я за себя не ручаюсь, – Николас сложил руки на груди, смиряя верзил грозным взглядом.
– Слышали?! – рявкнул Гарольд. – В следующий раз за нападение на служащих магистрата двойной штраф схлопочете. И ты, Торстен, уже их не выгородишь.
Презрительно сплюнув, тот убрался восвояси вместе со своими верзилами. Надо будет за ними присмотреть – грабители так просто не сдаются и обиду помнят долго.
– Потише, ты ж ему ноги оторвёшь! – прикрикнул бургомистр на краснолицего парня.
Тот лупцевал тонкошеего жеребчика, заставляя бежать настильным галопом по сугробам.
– Не молчи же, Морти! Жаль, раньше не приехал. Я ж дочку замуж выдал. Мог бы на свадьбе погулять, чай, не чужой.