— Ну, что вы стоите? – прошептало существо, глянув на меня сердито. – Скорее, собирайте их.
— Как это… — признаться, я настолько обалдел от увиденного, что так и застыл, с занесенным над головой разводным ключом, напрочь забыв о своей миссии. – Ах да, сейчас! – Я бросил бесполезное орудие на пол и принялся поспешно засовывать маленьких монстров в мешок. Они и не думали сопротивляться. Только постанывали едва слышно, пока я укладывал их в хаотичном порядке, да шевелили розовыми язычками.
Через полчаса все было кончено. Мы полностью очистили корабль от хищных рептилий. Я выяснил причину поломки. Оказалось, что из-за замыкания цепи часть энергии перекинулась с систем обеспечения сохранности груза на освещение уборной — там перегорели все лампы, и царил кромешный мрак. Я устранил неисправность за десять минут. И погрузил жабок обратно — в анабиоз. Сразу стало спокойнее на душе. Я вернулся в рубку управления с твердым убеждением, что теперь точно буду жить дольше любого земного долгожителя — нужно только дождаться корабля-ремонтника.
Ремонтник прилетел через пару часов, залатал дыры в баках, залил горючего на кругленькую сумму. Остатки моего рублевого счета перекочевали в карман предприимчивой фирмы по спасению незадачливых астронавтов. Единственное, на что я надеялся — расходы отобьет страховка.
Зато мы продолжили рейс на полностью исправном «Одиноком волке».
После смены дизайна рубки управления здесь стало намного уютнее. Голубые наклонные полосы на розовом фоне. Существу понравилось.
Я обернулся, посмотрел на него. Оно снова трудилось над ороговевшими…
…ноготками. Затем она глянула на меня. И я ощутил, что от нее исходят ясные чувственные волны. И как я раньше не замечал, что она настолько прекрасна!
— Почему вы такой женоненавистник, капитан Зубов? – поинтересовалась она с загадочной полуулыбкой.
— Не знаю, – пробормотал я, крайне смущенный, зашарил вокруг в поисках трубки и вспомнил, что бросил курить по причине того, что ее сильно раздражал табачный дым. – От женщин одни проблемы. А от проблем, я слышал, лысеют.
— У вас такая восхитительная лысинка.
— Что?!
— Восхитительная лысинка, я сказала. Еще мне нравится ваша клочковатая борода и усы. Вы — настоящий космический волк, капитан. Неужели ни одна женщина вам этого не говорила?
— М-м-м, – я промычал нечто нечленораздельное. Сердце забилось учащенно.
— Может, вы согласитесь потанцевать со мной?
— Что?!
— В кают-компании я нашла замечательную запись. Вы же не откажете даме, капитан?
— Н-ну…
— Вот и прекрасно, – она схватила меня под локоть и повела в кают-компанию. От нее исходил пряный, пьянящий аромат духов. Ноги мои шли против воли, с глазами случилось что-то странное — я, может, и желал отвести от нее взгляд, но не мог. В ее улыбке мне вдруг почудился оскал хищника, и я сдался — все, пропал капитан Зубов, противиться ее власти я не в силах, пусть прожует меня и проглотит, я согласен на все…
Через некоторое время на меня напал паралич. Но я ощущал всем своим естеством, как оно меня любит. Продолжая излучать звериную чувственность, существо накинуло мне на голову мешок, обмотало веревкой, и потащило к мусоросбросу.
Вирус очищения
Прилетевшая спасать нас бригада медиков сразу же показалась мне очень странной. На Глуц доктора прибыли на старом корыте, иссеченном метеоритными дождями и выжженном плотными слоями атмосферы. А я-то, глупец, наивно полагал, что медицинские бригады перемещаются по космосу в полных комфорта белоснежных термоустойчивых катерах с красными крестами на дверях и огненной мигалкой на крыше.
Медиков было двое — один коренастый с бычьей шеей и выпяченной нижней челюстью. Другой тощий, лысоватый, с пучком редких волос на макушке, маленькие черные глазки так и бегали, словно он что-то потерял. Халаты докторов тоже чистотой не отличались — сероватые, пыльные, все в темных пятнах копоти и машинного масла. Ну, прямо парочка механиков, а не бригада опытных медиков, готовых явиться по первому зову пострадавших.
Мы с коллегой Малининым вышли экипажу «скорой» навстречу. Я приветливо улыбнулся, протянул руку, и тощий доктор, продолжая обшаривать все вокруг жадным взглядом, торопливо ее пожал.
— Здравствуйте, господа, – сказал коллега Малинин.
— Мы рады приветствовать вас на нашей рудной базе, – полным радушия голосом проговорил я.
— Здрасте, – буркнул медик, – где больные?
Я замялся.
— Видите ли, уважаемые доктора, больных у нас нет.
— Чё, все померли?
Это замечание показалось мне исключительно бестактным, но я отнес его на счет общеизвестного цинизма врачей, вздохнул и ответил:
— Вирус убивает сразу!
— Как?! – опешил медик. Лицо у него сделалось испуганным. Наблюдение это меня поразило. Надо же, я снова ошибся. Я-то по простоте душевной полагал, что врачи ничего не боятся. И готовы броситься на любую хворь, вооруженные лишь шприцем и скальпелем. Это я визуальный ряд известной телерекламы цитирую — ее на нашей базе частенько прокручивали, пока телецентр еще функционировал.