- Я так и знал, - сказал Петр. - Я же говорил тебе, что... Эта книжка, которую я читал, - помнишь? - Он приподнялся на локте. - Мне сейчас надо в библиотеку, Эвридика. Срочно надо в библиотеку... А я не могу!
- Я могу, - ответила Эвридика.
- Это без толку, ты не знаешь немецкого... А вынести ее оттуда никак нельзя? Маму попросить или кого-нибудь!
- Уже просила!.. Когда мне Эмма Ивановна все рассказала - в тот вечер, я на другой же день говорила с мамой... Мама человек дисциплинированный... Конечно, если бы объяснить ей, в чем дело! Но я не решилась объяснить. Ты подожди с книгой - мы к этому вернемся. Сначала вот что...
Эвридика говорила долго - сперва о том, что узнала от Эммы Ивановны, потом о ночи в "Зеленом доле" - опять-таки со слов Эммы Ивановны, на другой день позвонившей ей в восемь утра...
- А когда свет включили - через две секунды Женя включил, - Станислав Леопольдович лежал на полу уже и тени не было рядом с ним: ни одной. И все думали, что он умер: тело совсем холодное, и не дышит... Эмме Ивановне сделалось плохо, еле ее откачали, хотели "скорую" вызвать, но она не велела, а сразу стала звонить Аиду домой. Аид тут же приехал - вместе со "скорой": Станислава Леопольдовича и Эмму Ивановну отвезли в Склифософского... у нее криз гипертонический, и ее оставили в терапевтическом, она три недели пролежала. А Станислава Леопольдовича Аид к себе забрал - в соматическую психиатрию, где я была, и сейчас Аид все время наблюдает за ним, но тени у Станислава Леопольдовича нет.
- А восьмерки - что?
- Восьмеркам ребята сразу стали дозваниваться... ой, я забыла, теперь адрес есть, таксист сказал, который ту тень привез - ну, в образе Эммы Ивановны. В общем, они долго звонили - никто трубку не брал целый час почти... А в пятом часу утра поехали по этому адресу, но там дома никого не оказалось. И теперь нет никого. Они дежурят по очереди - на скамеечке в арке, оттуда подъезд хорошо видно, и до сих пор ничего не дождались. Ночью в окнах свет не зажигается, ребята и по ночам дежурят, они хорошие такие: там одна девушка по имени Бес... Алла то есть, и еще Женя, Стас, Володя, Сергей, Павел. И они думают постоянно, но ничего придумать не могут! Ты попробуй, Петр... я дура, я молчала все время, Аид велел, он за тебя беспокоился, чтобы ты еще какой-нибудь номер, - это он так говорил... Петр, ну скажи хоть слово, Петр! Ты письмо написал, я вижу...
- Так, Эвридика. - Петр закрыл глаза ладонью. - Слушай меня внимательно. Мама работает сегодня?
- Нет.
- Это замечательно. Пойди в Ленинку...
- Я же не записана! - перебила Эвридика.
- Разовый пропуск возьмешь - по паспорту. Паспорт есть?
- Есть.
- Скажешь, нужно книги некоторые посмотреть - для курсовой. Заполнишь требование... вот сведения. - Петр по памяти восстановил название книги. Найдешь, если найдешь, книгу в картотеке, спишешь шифр... ну и получишь "Руководство..." в ЦСБ. Садись и перерисовывай все от руки - начиная со страницы, на которой готический шрифт переходит в обычный. Сколько успеешь до закрытия. А вечером надо найти способ передать это все мне.
- Я найду способ. - И Эвридика ушла - не оборачиваясь.
Ждать до вечера оказалось невыносимо уже через час. Ко всем соседям Петра пришли все-возможные-родственники: прорва народу. Петр сделал вид, что спит-богатырским-сном. Все-возможные-родственники говорили на все-возможные-темы. В палате пахло чужой-едой. Петра мутило. Хуже всего то, что трудно было думать... Но не думать было еще трудней.
- А-вот-апельсинчик-съешь-еще-я-тебе-почистила!
Конечно, книги нет в библиотеке, глупо было посылать Эвридику. Она вернется и скажет: книги нет. И что тогда? Тогда... Тогда книгу надо закончить самому. Ориентиры заданы - осталось только следовать по намеченному автором пути.
- Ты-салфеткой-руки-вытри-а-то-они-у-тебя-жирные-пижаму-испачкаешь-а-ст ирать-негде.
"Ибо, как полагает автор, многие из случайностей свой исток не здесь имеют"... Стало быть, многие из случайностей свой исток в Элизиуме имеют. И, стало быть, случайная... случайнейшая встреча со Станиславом Леопольдовичем свой исток в Элизиуме имела: он оттуда пришел, Станислав Леопольдович.
- Белье-то-чистое-есть-у -тебя-еще-чтоб-тут-менять-вроде-много-с-собойбрал-а-все-в-одном-ходишь!
С чем пришел Станислав Леопольдович из Элизиума? И зачем пришел из Элизиума? Получается, чтобы с Петром встретиться - пришел. Встретиться и передать ему некоторые сведения. "Вы не нервничайте сейчас. Потом нервничать будем", - сказал Станислав Леопольдович. Вот, значит, и настало время нервничать. Нервничать, вспоминая, как все было, и доставая из памяти то, что тогда не заметил. Во-первых, ликер: "Мне подарили этот ликер в 1798 году"...
- Тут-вот-я-тебе-шоколадок - маленьких-купила-будешь-по-одной-сестрам-д авать-чтоб-помогали-тебе-как-следует...
Итак, 1798 год - вот первый временной ориентир. "С тех пор никто не заходил ко мне в гости. М-да... шутка". Не шутка, получается, Станислав Леопольдович. Должно быть, год этот - последний в Вашем витальном цикле, опять же последнем. С тех пор прошло почти двести лет. Двести лет, проведенных Вами в Элизиуме, это же ясно как день!
- Надо-бы-побольше-двухкопеечных-монеток-принести-тут-нет-ни-у-кого-или -жадничают!
Ну да, конечно... Еще один мотив был - с одеждой. Его высказывание насчет моей куртки модной и сапог; "Одеты вы очень модно". - "А надо как?" "А надо - никак. Чтобы не быть иллюстрацией места и времени... это привязывает и лишает свободы". Похоже, это урок первый: дескать, и Вы тоже, молодой человек, не только в настоящем времени живали! Были, дескать, и другие времена. Что ж, может быть, и были... Подождем пока с этим. И вспомним еще что-нибудь. Например, вот что...
- Тут-в-травме-все-долго-лежат-одни-переломы-почти-что-и-с-первого-раза -редко- удачно-срастается-потом-ногу-или-руку-опять-ломают-и-снова-гипс.
Например, вот что: "...фокус-другой я бы мог Вам показать - дело, как говорится, нехитрое. Но это, видите ли, слишком уж немудрящий путь, мне стыдно таким путем идти к сердцу Вашему". Понятно, о каких фокусах идет речь: впечатляющие, между прочим, были бы фокусы... но Вы, Станислав Леопольдович, предпочли долгий путь. Какой же? А вот какой: бросить в сердце одну-две фразы, которые на всю жизнь в памяти застрянут... Застряло же следующее: "Нам, конечно, будут даны и другие жизни... много других жизней, поскольку с первого раза трудно все рассмотреть и расслышать, но ведь каждая ситуация уникальна и не обязательно повторится из жизни в жизнь. Схема повторится - детали не те, детали повторятся... даже одна деталь, глядь схема другая. Так что очень желательно осмотреться, помедлить... вкус, я бы сказал, ощутить". Между прочим, ни чая, ни ликера вы не пили тогда, Станислав Леопольдович, - и теперь, после рассказа Эвридики о Лже-Эмме-Ивановне, ясно почему: тени не пьют и не едят. А насчет того, что "схема повторится", - так это вы, конечно, правы.