Прошло примерно три часа. Оранжевое солнце уже склонялось к горизонту, когда в голове чародея зазвучал тихий, холодный голос: "ПОРА" судя по всему, это было предупреждение хозяев Обители Туманов о начале очередного испытания.
Действительно, несколько мгновений спустя мир вокруг начал куда-то смещаться, обретая новые очертания.
Он вновь стоял на винтовой лестнице, несколько выше того места, где происходил первый поединок. Еще один шаг - и железная стена, испещренная рунами, преградила путь.
- А теперь что? - спросил Инеррен, но ответа не получил. Этого и следовало ожидать: настала очередь думать самому.
Коснувшись рукой стены, чародей ощутил боль, как будто преграда состояла не из железа, а из огня.
"Интересно, - подумал он, - с чего это вдруг мертвец чувствует боль?"
Отрешившись от всего, Инеррен закрыл глаза и сделал шаг вперед. Он понял, что стена была лишь иллюзией - ибо хотя боль и ощущалась, но сильного сопротивления впереди не было. Чародей словно пробивался сквозь толщу воды.
Внезапно и боль, и сопротивление исчезли. Инеррен открыл глаза. Лестница закончилась. Перед ним открылся темный коридор, который в нескольких шагах дальше разветвлялся.
Он перевернул медальон и прочел рифмованное заклинание:
Две части к целому стремятся,
Так пусть они соединяться!
Воздух стал светлее, посвежел; порыв ветра принес с собой целую гамму запахов мира, недавно оставленного чародеем. В слабо мерцающем облаке возник силуэт Айры. Она протянула руку вперед.
Инеррен коснулся руки волшебницы. Тотчас же ее призрачная фигура обрела четкость, и миг спустя она уже стояла рядом.
- Ну, что тут делается?
- Лабиринт, - объяснил Инеррен, - и, по-моему, не без охраны.
- Ты предлагаешь проходить по очереди?
- Не совсем, - сказал он. - Давай так: я иду вперед, а ты следишь за мной по талисману. Если окажусь в опасности, в случае чего успею переместиться обратно. А найду безопасное место - вызову тебя.
- Хорошо, но будем меняться, - добавила волшебница. - Не люблю оставаться в стороне.
- Я заметил, - усмехнулся чародей. - Да, еще одно...
Он взял посох обеими руками и проговорил:
Где ни судей нет, ни законов,
Где лишь ужасы правят игрой,
Пусть укажут глаза дракона
Красным - зло, а зеленым - добро!
Но глаза драконьей головы по-прежнему мерцали желтым светом.
- Не действует? - поинтересовалась Айра.
- Напротив, - возразил Инеррен, как следует рассмотрев наложенное на посох заклинание. - Желтый цвет говорит: все в порядке.
Довольно долго он шел по темным коридорам. Несколько раз из боковых проходов вылезали твари очень странного вида, но глаза дракона по-прежнему оставались желтыми.
Большая комната со сводчатым потолком. Пять высоких черных свечей, расставленных в форме пентаграммы, соединены тонкими багрово-красными линиями.
В глазах дракона появились красные точки.
Идти дальше или вызвать Айру? Впрочем...
Шаг вперед. Глаза дракона стали почти полностью красными, однако никакой видимой опасности не было.
Еще шаг. Инеррен стоял уже у самой черты.
Он коснулся ее посохом.
Линии погасли. Торжествующий хохот огласил помещение.
- Наконец-то! Свободен!
Сгусток тьмы, еще более черный, чем окружающие сумерки, двинулся к чародею.
- Кто ты? - спросил Инеррен, сознавая при этом, что это знание сейчас не очень-то ему поможет.
- Я буду вечно тебе благодарен, - проскрежетал голос существа. - Я прикажу воздвигнуть в твою честь, мой маленький колдун, прекраснейший во всем Искаженном Мире памятник. Но теперь извини: мне необходима твоя жизнь, чтобы выбраться отсюда.
Разум чародея бешено работал. Искаженный Мир? Нет, этого названия он никогда в жизни не слышал. Что свидетельствовало об одном: если предприятие с Источником увенчается успехом, ему еще многое следует узнать...
- Мне моя жизнь тоже необходима, - объяснил Инеррен, - и, представь себе, по той же причине. Если ты и победишь меня, тебе ее не получить ибо она более не моя.
Темный сгусток остановился.
- Ты проиграл ее?
- Я потерял ее, - сказал чародей, нисколько не погрешив против правды.
- А как ты собираешься вернуть утерянное? - поинтересовался голос.
- Мне придется сразиться с Источником - и, если выиграю, получу мою жизнь назад. - Во всяком случае, Инеррен на это надеялся.
- Выиграешь? Значит, ты все-таки ведешь игру?
- Вся жизнь - игра, - изрек чародей. - Впрочем, у меня есть дела поважнее, чем объяснять тебе свои взгляды на жизнь и судьбу. Прощай, мне пора идти.
- Погоди! Мне почему-то кажется, что я не напрасно был заключен именно в этом месте. - Темное существо выросло ввысь и вширь, нависая над Инерреном. - Думаю, если я тебя убью, меня вознаградят. Возможно, меня даже отошлют домой.
"Игра - его слабость, - раздался в голове чародея голос Айры, попробуй воспользоваться этим."
Легко сказать "воспользоваться"! Хотя...
- Скажи, в вашем Искаженном Мире знают такую игру, как шахматы?
- Вероятно, - был ответ. - А что?
- Просто я подумал, что было бы достойнее разыграть, кто из нас сильнее. - Чародей уловил изменение настроений существа и продолжил: Если победишь ты - я даже сопротивляться не буду, а если я - ты будешь подчиняться мне. Идет?
- Идет, - проскрежетал голос. - Доставай доску!
- Начерти на полу, у меня с собой нет.
3. ИСТОЧНИК
Не то, чтобы все маги и колдуны высокого уровня были мастерами шахматной игры. Шахматы сродни скорее математике, нежели Искусству, - но для того, чтобы выиграть, совсем не обязательно быть лучше соперника; главное тут - подавить его волю.
И это чародею удалось самым лучшим образом. Он постоянно внушал наивному обитателю Искаженного Мира, что на его, Инеррена, стороне - сами Боги Шахматного Искусства (неважно, что таковых не существует в природе, впрочем, как знать?). И единственная возможность спасти партию - это пойти туда-то и туда-то...
Через час с небольшим рыцари Инеррена загнали черного короля в угол, где его поджидал неотвратимый конец.
- Первый раз я, Моердвик, проиграл смертному! - воскликнуло существо. - Ну что ж... приказывай, о повелитель. Игорный долг для меня вещь святая.