— Очень приятно, — вежливо сказала девушка.
— Не представляешь, насколько мне, — склонился к руке Карен в аккуратном поцелуе вампир.
— Итак, прекрасный спаситель, чем тебя отблагодарить?
— Подсказать место, где я мог бы перекусить, немного поспать, а затем дать свой адресочек.
— Зачем? — растерялась вторично Карен.
Новый знакомый выбивался из всех рамок. И вел себя совершенно не так, как она привыкла.
Обаятельный, галантный, улыбчивый, он был интересен девушек настолько, что ей самой становилось не по себе.
— Чтобы я мог пригласить тебя на свидание. Ты же пойдешь со мной на свидание, о принцесса моих грез?
— Кажется, у меня не будет другого выбора, — прошептала девушка.
— Выбор есть всегда! — гордо провозгласил вампир, потом рассмеялся. — Но не в этом случае. Ты прекрасна! А если судить по той охоте, которой я стал свидетелем, у тебя еще и проблемы. Пройти мимо я не могу, так что помимо свидания, я буду тебя защищать!
— А если мне защитник не требуется?
— Тогда буду тебя соблазнять! — просиял Стар клыкастой улыбкой, не сводя хищного взгляда с очаровательной златовласки.
— Лучше защищай, — пробормотала потеряно Карен. — Так!
— Так? — повторил вампир, подвинувшись ближе. — Раз уж ты сам себя назначил моим защитником, идем со мной.
— С тобой?
— Ко мне домой.
— Ух ты! — Стар по мальчишески присвистнул. — Кажется, моя добродетель сегодня будет подвергнута ужасному испытанию!
Карен засмеялась.
— Ужасному испытанию я могу подвергнуть только твой желудок.
— Ты плохо готовишь? — театрально испугался парень.
Взглянув на него, стихиария прикусила губу, состроила обиженно-расстроенную рожицу.
— Нет.
— Э? — пришла пора теряться Стару. Настолько мимика девушки не вязалась с его словами.
— Я отлично готовлю. А испытание грозит твоему желудку просто потому, что есть такое нехорошее понятие, как переедание. А теперь, иди за мной.
— Куда? Вниз?
— Зачем вниз, когда перед нами крыши Арнаса? По ним мы доберемся быстрее.
— Ты уверена? — заботливо уточнил Стар.
— Знаю точно, — засмеялась Карен, подходя к краю крыши и первой перепрыгивая на покатую крышу соседнего дома. Прокатилась по наклонной «горке», затормозила около края и прыгнула дальше. Пробежала по узкому желобу, около края крыши и снова прыгнула.
Путь Стара был гораздо тяжеловеснее и движения не были полны такой грациозностью.
— Как-то ты слишком легко, — пытаясь отдышаться сказал он, нагнав быстроногую златовласку, — по этим крышам прыгаешь. Ты… часом… не….
— Ну да, — легко согласилась Карен. — Я воровка. И с помощью такой акробатики зарабатываю на жизнь.
— Ясно.
— Что тебе ясно? — взглянула на него девушка.
— Куда делось…
— Что куда делось?
— Мое сердце, — Стар лукаво покосился на Карен. — Признавайся, ты его украла у меня сразу же, как только меня увидела.
— Зачем бы мне это делать надо было бы? — растерялась девушка.
Вампир развел руками.
— Откуда же я знаю, о прекрасная. О! Осторожнее.
Подхватив Карен за талию, Стар предотвратил ее падение вниз.
— Спасибо, — сказала тихо девушка, не в силах отвести взгляда от вампира.
Тот ответил ей понимающей улыбкой, но сказал совсем не то, что собирался:
— Впервые в жизни жалею о том, что выбрал путь мага и воина, а не вора.
— Почему? — глухо спросила Карен.
— Тогда я смог бы украсть твое сердце!
— Ты думаешь, у тебя это получилось бы? — уточнила она.
— Я бы попытался.
— Теперь пытаться не будешь?
Тихий вопрос заставил Стара вздрогнуть, а зардевшуюся девушку отвести взгляд в сторону.
— Наоборот, — прошептал он, — теперь я буду пытаться еще отчаяннее.
Откашлявшись, чтобы вернуть организму способность дышать, Карен фальшиво-бодрым голосом сказала.
— Идем? До моего дома осталось всего ничего. Там я тебя накормлю, спать уложу.
— А сказку на ночь? — уточнил Стар, взяв Карен за руку и не давая ей отвернуться.
— Я подумаю, — улыбнулась девушка искренне, а затем рассмеялась.
Звонкий смех стихиарии и приятный мужской смех долго еще носил ветер над крышами.
… В ледяных чертогах… Впрочем, нет. Чертогов там уже не осталось.
Верита стояла над ледяными россыпями, в которые превратились чертоги, ставшие ледяным гробом для Стара.
Ее Льдейшество Маджести зависла в воздухе над россыпями, задумчиво глядя на последствия бешенства у одной отдельно взятой джиннии, которая была важна для народа джиннов.