— Но ведь на них ты мне только что и показывала, — напомнил я. Вику это смутило:
— Этих тоже кто-то заставляет.
— Кто?
Вика пожала плечами:
— Не знаю, — и повторила со вздохом, — я не знаю…
— Ты сказала, что Света изменила тебя.
— Да, — вспомнила Вика. — Когда я родила, то поняла, что не смогу больше выйти на такую работу как в прокуратуре. Там такая концентрация негатива, что я боялась принести в дом хоть каплю его. Моя дочь должна была воспитываться подальше от всего этого. Когда Светик подросла, я отдала ее в садик и устроилась туда же няней. Зарплата, конечно, была маленькой, приходилось подрабатывать, но зато я почти все время проводила с дочкой. Приходилось заменять ей и маму, и отца.
Я почувствовал укол совести за то, что наслаждался своей музыкальной карьерой, пока моя семья выбивалась из сил, стараясь остаться на плоту в этом жутком мире.
— А что же этот… Игнат?
Вика выдержала паузу и неохотно ответила:
— Он хороший парень, работал у нас охранником. Всегда приходил на выручку, если надо было что-то сделать. Сам понимаешь, без мужской руки в доме не обойтись. Чем дольше мы были знакомы, тем больше он симпатизировал мне. Со Светиком они прекрасно ладили, к тому же Игнат был не женат… Но мы только целовались! — Вика покраснела и выжидающе посмотрела на меня.
— Игнат — не женат, — напел я рифму, Вику это расслабило. — А потом?
— А что потом? Потом пришел этот твой Хаос.
Весь остальной путь мы двигались молча. Вскоре показался одноэтажный сруб, стоящий на опушке между лесом и рекой.
В прохладной комнате было темно, наши вещи лежали так, будто оставленные час назад, когда хозяева решили прекратить свои занятия и отправиться на прогулку. Электричество водилось и здесь (нельзя было оставлять Вику без этого маленького помощника), в глубине комнаты зажглось несколько светильников. Испуганная темнота выпрыгнула из окон и обиженно уставилась на нас оттуда.
Блики света пробежали по лакированному столу-пню на четырех коротких ножках, окруженному тремя массивными креслами. В одном углу раскинулась широкая кровать, в противоположном — будто гора приросших друг к другу камней от пола до потолка растянулся камин. Несколько медвежьих шкур обнимали дощатый пол. На стене у входа висели топоры и двуствольное ружье, возле окон — свисали пучки сушеных трав, распространяющих пряный запах. Под окнами на длинных скамьях красовались цветы. К основной комнате примыкала кухня с большой глиняной печкой, на которой можно было вытянуться во весь рост. Одна из дверей в горнице вела в уютную баньку…
Я развел в камине огонь, теплая волна разлилась по дому. После ужина мы выключили свет, оставив власть над ночью одному пламени, и придвинули к камину два кресла.
Светик очень скоро заснула на моих руках и тихо сопела, не обращая внимания на наш разговор. Я рассказывал Вике о тех странах, в которые заносили меня гастроли, она говорила о своей жизни, о судьбах наших общих друзей и знакомых. Так мы сидели, пока последний огненный танцор из каминного ансамбля не выдохся и, пригибаясь к углям все ниже и ниже, не улегся спать на дотлевающую постель. Только тогда мы покинули кресла и легли спать, прижав между собой нашу дочку.
Заключительная глава
Ноутбук, которым одарила меня Тьма, нашелся в сарае с дровами. Я отправился туда, чтобы пополнить запасы для камина и печки, и неожиданно наткнулся на черный футляр. Как он здесь оказался — можно было только догадываться.
На мониторе компьютера не было панели задач, а вместо обоев очень медленно воспроизводился странный ролик вроде гифки — сквозь пространство вселенной к Земле летело копье, в наконечнике которого я узнал себя. Эта картина меня озадачила, но ни о чем не сказала. Я долгое время изучал повторяющийся ролик, обращал внимание на детали, но так ничего не разгадал. Зато обнаружил на экране единственный ярлычок с буквой «W», спрятанный в углу монитора в сиянии какого-то звездного скопления. Это был офисный редактор, только зачем он здесь — я сразу не догадался.
Мы стали жить в своем доме на опушке леса. Судьба сдержала обещание и баловала нас всеми дарами жизни, так что немногочисленные соседи только завидовали такой просто несправедливой удаче. Мое ружье всегда находило дичь, огонь в камине никогда не голодал от дефицита дров, а погодные ненастья обходили наш дом стороной.
Родственники и друзья, узнав о моем возвращении, наперебой заезжали в гости, так что праздникам в моем доме не было конца. Журналисты тоже наведывались, но не найдя в моем лице энтузиазма, скоро прекратили визиты. К тому же статьи и репортажи об ушедшей в закат рок-звезде скупо приобретались изданиями и не находили интереса у занятой другими темами публики. Хотя коллеги из «Седьмой тропы» частенько уговаривали вернуться в музыкальный бизнес, впадали в ностальгию и мечтали о новых временах всемирной славы. Меня такая перспектива больше не цепляла. Так бывает, когда, дотянувшись до звезд, больше не хочется довольствоваться облаками. Ни Алекса, ни других Стражей я с тех пор больше не видел.