Дело в том, что я ощущал себя как бы под прицелом у снайпера, засевшего на крыше неподалеку. Он следил за мной и дома, и на улице, и на работе. И как только в его ментальном прицеле назревал подходящий случай, он чуть-чуть поправлял события в нужную сторону нажатием на спусковой крючок и внимательно следил: попадет снаряд или нет? Переменчивый ветер Судьбы до сих пор нарушал траекторию полета пули. Тогда мистический стрелок пробовал еще. Я сделал два вывода: или снайпер — говно, или в его планы не входило мое уничтожение, а он стремился только припугнуть. Но с какой целью — этого мне сообщить забыли.
Во всей этой психологической и метафизической кутерьме репетиции являлись настоящим спасительной бухтой, в которую я нырял охотно и самозабвенно. Близился день записи, который мы ожидали как первоклассники первое сентября. Уже задолго до поездки в студию все выбранные для альбома композиции были постираны, тщательно выглажены, причесаны и пострижены. Кроме того, Алекс расставил треки по порядку, в котором их расположат на носителе. Алекс объяснял это тем, что полноценный альбом — он как книга или фильм, в нем должны присутствовать вступление, кульминация и концовка. Вступлению необходимо быть ярким, бойким, — чтобы у публики возникло желание слушать дальше. Это должен быть какой-нибудь хит или тема, по мнению музыкантов, претендующая на него. Ближе к середине необходимо поставить что-то лирическое, мелодичное, чтобы позволить слушателю немного отдохнуть. Концовка должна быть слегка непонятной и почти такой же сильной, как вступление. Последней темой группа должна как бы прощаться со слушателем, но обязательно пообещать вернуться, чтобы возникло желание переслушать альбом заново. Идеальной концовкой, говорил Алекс, можно считать «Это все…» Юры Шевчука.
Шла очередная репетиция. Алекс делал какие-то наброски в тетради, прослушивая через телефон черновые записи наших песен, Сергей менял на гитаре струны. Игорь и Дима ушли в магазин за пирожками — солнце перекатилось на вторую половину неба, а мы просидели в ДК с самого утра. Послезавтра предстояла поездка в Ставрополь, играли мало, по большей части просто вносили последние корректировки, но аранжировкой у нас занимались в основном Алекс и Сергей, поэтому заняться мне было категорически нечем. А бездействие всегда вызывало во мне чувство бесконечной тоски. Я сидел на подоконнике, наигрывая что-то бессвязное на акустической гитаре Сергея, и глядел в окно. В голове появлялись идеи для новых песен, но стоило взять блокнот и ручку, чтобы записать получившиеся рифы или стихи, как эти идеи успевали перетрансформироваться несколько раз и уйти далеко от исходной точки. Голова работала быстрей, чем я успевал материализовать свои мысли. Я отложил блокнот и на некоторое время отдалился от реальности, наигрывая какую-то мелодию.
— Ты опять придумал новую песню? — раздался возле самого уха голос Димы.
Я открыл глаза — Дима стоял передо мной, его лицо изображало мученика. Игорь все еще постукивал по тарелкам в такт моей мелодии, Сергей внимательно жевал пирожок, Алекс отложил свои записки и тоже глядел на меня. Я почему-то сконфузился и стал оправдываться:
— Не придумывал я ничего, просто на ум пришла чья-то песня.
— Смотри — засмущался, — оскалился Дима.
— Кто исполняет? — поинтересовался Алекс.
Я задумался. Действительно, ни автора, ни названия невозможно было вспомнить.