Я ошибочно полагал, что силы покинули меня после столкновения с кометой. Наоборот — когда я соткал энергосферу на последнем концерте, то проглотил ее. И стал больше. Не в физическом плане. Того облачка личного света, которым я видел себя в Тени, больше не существовало. Вместо меня появился плотный узор из нитей Судьбы, в котором сконцентрировалось огромное количество энергии. Оттолкнув комету, я истратил львиную долю своих новых сил, но никак не потерял их. То, что я испытывал после концерта, можно назвать голодом. И тогда я еще не знал, как с ним справиться. К тому же, лишившись личного света, я перестал быть коконом в паутине каналов. С того момента я превратился в паука, свободно передвигающегося в пространстве паутины. Это новое совсем сбило меня с толку. Будь я не столь тяжелым в энергетическом плане такое перевоплощение, потеря всех нитей Судьбы, действительно убило бы меня. Я видел, что происходило с девушкой Юлей, умирающей возле моего дома.
Затем я отправился в Храм, прошел Посвящение и проснулся уже Князем Тьмы. Никакого другого меня с этого момента больше не существовало. В небытие отправилось даже имя — последний оплот личностной самоидентификации. Прошлая жизнь целиком и полностью была погружена во мрак, а желание узнать что-то о себе было предано забвению. Я был заново рожден.
А теперь?
Белый зверь выглянул из своей тюрьмы, и Князь Тьмы был этим фактом очень недоволен. А я — снова вернулся.
За окном серел рассвет, но атмосфера вокруг была настолько мрачной, что казалось, Солнце больше не вернется в эти края. Я лежал на кровати в одной из уцелевших квартир и глядел на грязный рассвет. Мир, в котором постоянно обитали люди и в который Судьба теперь обрушила меня, казался неправдоподобно голым, грязным, плоским. Он весь состоял из границ и запретов и больше напоминал палату в психиатрической больнице, чем то место, где должно обитать живое существо. Такой контраст с живостью Тени здорово угнетал.
Когда битва подошла к концу, я не присутствовал на поле боя. Белый волк вернулся и вызвал соперника на поединок. Меня выбросило из Тени, продолжать сражение я больше не мог. Поднявшись в квартиры, я забрался в одну из комнат и рухнул на кровать. Отсюда я наблюдал, как за окном постепенно затихает буря. Стражи одержали победу.
Тихо скрипнула дверь, разорвав тишину, осторожные шаги приблизились к моей кровати.
Я сразу понял, что это Вика. Стражи как будто забыли своего полководца, презрев за слабость, и не старались найти меня или связаться со мной.
— Ты, — первое, что сказала Вика. Я услышал ее голос впервые за много лет. Чужой голос, он жгучей волной накрыл все сознание.
— Как ты нашла меня? — спросил я, не поднимаясь с кровати.
— Кто-то мне сказал в подвале, что ты здесь, — странно ответила Вика.
Разговаривать с ней было мукой, но слова Вики заинтересовали: от кого она узнала? От Стражей? Зачем?
— Кто тебе сказал? — устало спросил я.
— Не знаю. Там было темно.
Значит, Стражи отпадают. Их слова звучат в голове собеседника, как его собственные мысли. Копирование образов.
— Это был мужчина или женщина? — продолжал допытывать я.
— Какая разница? Я не за этим сюда пришла…
— Мне важно.
— Трудно сказать. Этот голос мог быть и мужским, и женским, — вспоминала Вика. — И собеседник… будто невидимый.
Ее описание больше походило на Тьму. Значит, это Она указала Вике дорогу? Как вообще Вика связалась с Тьмой?
Что ты задумала?
Вопрос улетел во Тьму и остался без ответа. Странно, пока я был Князем, то ни разу связь с Тьмой не нарушалась. Я мог вести с Ней беседы целыми сутками, не отрываясь от других дел.
— Куда ты исчез? — Вика, на время озадаченная моими странными вопросами, пошла в наступление. — Твою машину обнаружили на границе с Дагестаном. Ее угнали в Невинке на берегу Кубани — двери нараспашку, ключ зажигания в замке. Ты как будто убегал от кого-то. Но тела не обнаружили — ни в воде, ни в окрестностях. Розыск тоже не дал результатов. Нашли только пистолет, но из него никто не стрелял.
Я хотел было поинтересоваться, откуда у Вики такие подробности, но вспомнил, что она собиралась идти работать в прокуратуру. Но — скорее всего — о деталях дела раструбили вездесущие СМИ.