Все представились. Трис, чувствуя на себе взгляды всех остальных, встала и начала собирать посуду.
— Ты должна радоваться встрече с родственником, - пробормотала Даджа. Она налила горячей воды в таз, где они мыли посуду. - Ты не выглядишь радостной.
— Они избавились от меня, - мягко ответила Трис, опуская в таз несколько тарелок.
— А он в этом участвовал? - прошептала Сэндри, забирая у Даджи чайник с кипятком. Она зевнула и чуть не ошпарила ноги Торговки.
— Нет, он … - Трис оглянулась на стол. Эймери рассказывал посвящёнными и Нико: «Мне требовалось воспользоваться местной библиотекой для моих изысканий. Я почти закончил свой магистерский диплом …». - Он уехал прежде, чем они совсем избавились от меня, - тихо сказала Трис, вспоминая. - Тот же самый противный толстяк, который проверял меня на магию …
— Который сказал, что у тебя её нет? - спросил Браяр, беря полотенце для протирания вымытых тарелок.
— Именно. Он протестировал Эймери и сказал, что ему следует идти в Лайтсбридж. Обычно Эймери приезжал на зимние праздники. На летние тоже, какое-то время. А в последний раз он был дома два года назад.
— Он одевается как Мешок, - отметил Браяр. - Мне нравится его блеск, ‑ дёрнув пальцами мочку уха, он дал понять девочкам, что имел ввиду серьгу Эймери.
Трис повернула голову в сторону — это по-прежнему был наилучший способ видеть магию, на краю поля зрения. Она не заметила, что её друзья сделали то же самое. В Эймери была магия, это уж точно, перетекание и слабых отблесков бледного света вокруг его тела, а также яркое пятно на его серьге. Магия Эймери была лишь бледным лунным светом, который почти перекрывался полыханием Ларк, Розторн и Нико.
Она подумала, светилась ли она сама? Повернув голову, она изучила своих друзей. Светились ли они? Ей показалось, что она что-то в них видела, но оно смещалось и пряталось, когда она пыталась его уловить.
— Трис, - произнесла Розторн, указывая на свою мастерскую: птенец звал её. ‑ Это будет последняя кормёжка на сегодня.
Трис поспешно налила остатки козьего молока в чашку, и отнесла её в мастерскую. Как только оно было благополучно перелито на маленькую сковородку, она поставила её на огонь. Птенец голосил громче, чем утром. «Наверное, это хорошо», - подумала она, хотя в тот момент крики её только нервировали. Казалось, молоко грелось целую вечность, и она чуть не забыла добавить мёда. Подбежав к столу, за которым они ужинали, она схватила горшок и принесла его обратно, осторожно добавив маленькую ложечку в нагревающуюся жидкость.
Наконец оно согрелось. Обжигая пальцы, она сняла сковородку с огня, затем сунула в неё тростинку и закрыла другой конец пальцем. Осторожно подняв платок, закрывавший её подопечного, она могла видеть, что он хотел есть, причём немедленно. Она осторожно капала молоко в его разинутый клюв, пока он не насытился. Поглядев на Трис снизу вверх, он рыгнул и устроился спать.
— У тебя хорошо получается.
Она дёрнулась, уронив каплю молока себе на щёку. Промакнув её кусочком хлопка, она посмотрела на своего кузена. Тот стоял, оперевшись о стойку, с серьёзным выражением в тёмных глазах. Ему было почти двадцать два, вспомнила она, один из трёх мальчиков и двух девочек в семье её дяди. Он был гордостью и радостью семьи, будущий маг, который принесёт им богатство.
— Я практиковалась весь день, - она осторожно накрыла гнездо, и задула свечу, служившую ей кухонной плиткой. Она с облегчением увидела, что солнце наконец-то зашло за верхушку внешней стены.
— Почему ты не в Нинвере? - спросил он. - Мастер Голдай только сказал, что ты его ученица. Я завидую тебе, знаешь ли. Никларэн Голдай входит в Совет Магов Лайтсбриджа. Он весьма знаменит.
— Ты перестанешь говорить на достаточный срок, чтобы дать собеседнику ответить на твои вопросы? - требовательно спросила она.
Он улыбнулся, но было какое-то волнение в его глазах.
— Прости. Наверное, я просто возбуждён от встречи с ним и … и что встретил тебя, конечно. Почему ты здесь?
— Они меня не хотели, - откровенно заявила она. - Они отдели меня в Храм Разбитого Круга, а Разбитый Круг послал меня сюда. Я не знала, пока не провела здесь несколько недель, что Разбитый Круг послал меня, потому что у меня была магия.
— Ты хочешь сказать, что видящий магию не нашёл её? - Эймери не смотрел на неё; вместо этого он чертил невидимые знаки на поверхности стойки. ‑ Во мне он её увидел.
— Но не во мне, - ответила она, начиная заводиться. - Родственники и Разбитый Круг — они думали, что я была одержима, или … или не совсем человек. Они … - связки трав над её головой зашелестели. Рассыпанные по полу листья заскользили, подталкиваемые поднявшимся ветром.