- Повторяю вам, господин, это не я вас толкнул, - сбивчиво тараторил ученый. - Тогда кто же енто был, ммм, картавый?- один из детин с побитой оспинами физиономией и волосами словно прелая солома нависал над несчастным керужцем. - Ну откуда же я могу знать, господин? Я был в пяти шагах от вас и никак не мог вас задеть и тем более опрокинуть ваш кубок. Тур, казалось, слышал скрип мыслей в мозгу детины, который в попытке, что то возразить беззвучно открывал и закрывал рот и грозно таращился на керужца. - А ведь бедолага и впрямь не толкал этого деревенщину,- откинулся на спинку стула Аркус, удобно устраиваясь напротив разгорающейся драмы,-этот дуболом недопил полкварты своего пойла и сам наткнулся на господина ученого, пролив из кружки остатки, чего собственно достаточно для привлечения внимания почтенной публики, собравшейся здесь, и более чем достаточно для предъявления претензий в нанесении материального ущерба. Прием стар как мир. - Но если, ты все видел,- Тур обернулся к эридоржцу,- почему ты не скажешь им об этом. Тем самым ты спасешь этого господина и его кошелек от этих мошенников? - Боюсь мой, дорогой Тур, я тут бессилен, ибо показания чужеземца в пользу другого чужеземца в глазах местной общественности вряд ли будет иметь вес. Вместе с тем, мои более чем скромные навыки в рукопашной совершенно никак не спасут керужца.- Аркус внимательно смотрел на мошенников и их жертву,- В добавок, я крайне негативно отношусь к любому проявлению насилия. Карн поднялся из-за стола, - Раз все обстоит именно так - я не могу оставить этого несчастного на растерзания обнаглевшим селянам,- и твердой походкой направился в сторону наседающих на керужца селян, к которым прибавилась пара-тройка посетителей таверны. Тур тоже привстал из-за стола, за которым он, к слову, неожиданно остался один. Аркус затерялся в начавшей скапливаться толпе. Меднокожий бореец деликатно пробирался между селян к виновникам суматохи, что, если учитывать его внушительные габариты, у него выходило весьма ловко. Тур же неуклюже протискивался между посетителями таверны и как раз он пару раз точно кого то толкнул, чем вызывал недовольное ворчание толпы. В центре образовавшегося круга столы уже были развинуты образуя крошечное подобие ристалища, в центре которого стоял тщедушный керужец, трое оскорбленных бестактностью оного громил и Карн. - Этот человек, - голос Карна разлетелся над гомоном зрителей, коих насобиралось с две дюжины,- что по вашему стал виновником этого спора, в действительности - не виноват. Этот селянин оговорил его, и сейчас требует возместить ему кружку хмеля. Я же повторяю, что вины керужца в споре нет. - Энто хто ешо такой?- детина подошел вплотную. Из толпы послышался крик,- Пять грошей на борейца! В следующую секунду таверна взорвалась криками толпы страстно желающей побиться об заклад. Тур едва-едва устоял на ногах, борясь с натиском спорщиков устремившихся куда то вправо, в сторону окна. Тур взлянул в сторону Карна, осознавая, что крикнувший обрек того множественные травмы от рук верзилы и его дружков. Священник уже мысленно складывал слова в молитву о защите борейца Карна волею Хельмира, но как оказалось совершенно напрастно. Две дюжины посетителей устремившись сделать свои ставки на результат драки, непосредственно к драке потеряли интерес, а зря. То что происходило на «ристалище» было во истину удивительно. Карн избивал троих верзил голыми руками. Удары шквалом сыплющиеся по физиономиям горемошенников то и дело опрокидывали кого-нибудь из них на залитый пивом и кровью пол таверны. Карн, же насколько мог судить Тур, был абсолютно невредим. Тщедушный