Выбрать главу

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Двести девяносто третья ночь

Когда же настала двести девяносто третья ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что Мухаммед ювелир говорил: „И раб подошёл ко мне и, оторвав кусок от подола, завязал мне глаза и хотел отрубить мне голову. И тогда поднялись невольницы Ситт-Дунья, большие и маленькие, и сказали ей: „О госпожа, это не первый, кто ошибся, не зная твоего нрава. Он не совершил греха, требующего убийства!“ – „Клянусь Аллахом, я непременно оставлю на нем след!“ – воскликнула она и затем велела побить меня. И меня били по рёбрам, и то, что вы видели, – следы этих побоев. А после этого она приказала меня вывести, и меня вывели и увели далеко от дворца и бросили. И я потащился и шёл мало-помалу, пока не дошёл до своего дома, и тогда я позвал лекаря и показал ему следы побоев, и он стал за мной ходить и постарался меня вылечить. И когда я выздоровел, я сходил в баню, и прошли мои боли и недуги. И я пришёл в лавку и взял все, что там было, и продал, и на эти деньги купил себе четыреста невольников, которых не собрал у себя ни один царь, и со мной стали выезжать каждый день двести из них. И я сделал этот челнок, истратив на него пять тысяч золотых динаров, и назвал себя халифом и дал каждому из бывших со мною слуг должность одного из приближённых халифа, и придал ему облик, подобный его облику, и я призывал всякого, кто прогуливался по Тигру, и рубил ему голову без отсрочки. И я живу таким образом целый год и не слышал вести о Ситт-Дунья и не напал на её след“.

И потом он заплакал и пролил слезы и произнёс такие стихи:

«Аллахом клянусь, всю жизнь её не забуду, И близок лишь буду к тем, кто близость с ней даст мне! Как будто она луна по сущности облика, Преславен творец её, преславен создатель! Я худ и печален стал, не сплю я из-за неё, И сердце смутили мне красавицы свойства».

И когда Харун ар-Рашид услышал слова юноши и узнал, что тот влюблён, увлечён и охвачен страстью, он смутился от волнения и растерялся от удивления и воскликнул: «Слава Аллаху, который создал для всякой вещи причину!»

И затем они попросили у юноши позволения уйти, и тот позволил, и ар-Рашид задумал оказать ему справедливость и одарить его до крайней степени. И они удалились от юноши, направляясь в халифский дворец, и уселись, и переменили бывшую на них одежду, и надели одеяние торжеств.

И Масрур, палач мести, встал перед ними, и халиф сказал Джафару: «О везирь, ко мне того юношу».

И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.

Двести девяносто четвёртая ночь

Когда же настала двести девяносто четвёртая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что халиф сказал везирю: „Ко мне того юношу, у которого мы были прошлой ночью!“ И везирь отвечал: „Слушаю и повинуюсь!“

И затем он отправился к юноше и приветствовал его и сказал: «Отвечай повелителю правоверных, халифу Харуну ар-Рашиду!» И юноша пошёл с ним во дворец, окружённый стражниками. А войдя к халифу, он поцеловал землю меж его рук и пожелал ему вечной славы и успеха, и осуществления надежд, и постояного счастья, и прекращения неудач и несчастий, и отличился он в том, что высказал, сказавши: «Мир тебе, о повелитель правоверных и защитник собрания верных!»

И затем он произнёс такие стихи:

«Пусть же будет дверь твоя Каабой вечно желанною, А земля пред ней на лбах пусть будет знаком, Чтобы в странах всех о тебе всегда кричать могли: «Ты Ибрахим, а вот Макам, по правде!»[327]

И халиф улыбнулся ему в лицо, и ответил на его привет, и обратил к нему око уважения, и приблизил его к себе, и посадил его перед собою, и сказал: «О Мухаммед Али, я хочу, чтобы ты мне рассказал, что произошло с тобою сегодня ночью, – поистине, это чудо и редкостное диво».

И юноша отвечал: «Прости, о повелитель правоверных, дай мне платок пощады, чтобы утих мой страх и успокоилось моё сердце». А халиф сказал: «Тебе будет пощада от страха и печали». И юноша начал ему рассказывать о том, что досталось ему на долю, от начала до конца.

И халиф понял, что юноша влюблён в разлучён с любимой, и спросил его: «Хочешь ли ты, чтобы я вернул её тебе?» И юноша молвил: «Это будет милостью повелителя правоверных».

И затем он произнёс такие стихи:

«Целуй его пальцы ты, – не пальцы они совсем, Скорее они ключи к достатку и благу. За милость благодари его-то не милость ведь, Скорее ожерелье на шеях красавиц».
вернуться

327

Макам (точнее «Макам Ибрахим» – «Место Ибрахима») – небольшое строение в ограде мекканского храма, где хранится камень, на котором будто бы стоял Ибрахим (библейский Авраам), построивший, согласно легенде, Каабу.