И везирь Шимас пошёл, и вошёл к царю, и сказал ему: «О царь, погрузившийся в страсти и забавы, что ты делаешь со своей душой? Узнать бы, кто подстрекает тебя к этому! Если ты сам навлекаешь на себя беду, то исчезла добродетель, мудрость и чистота, которую мы в тебе знали. О, если бы знать, кто изменил тебя и привёл от разума к глупости, от верности к грубости, от мягкости к чёрствости и от внимания ко мне к пренебрежению мной! Как же это – я три раза наставляю тебя, и ты не принимаешь моего наставления. Я указываю тебе правильные действия, а ты не слушаешься моею указания. Скажи мне, что значит эта небрежность и невнимание и кто подстрекает тебя к этому? Знай, что жители твоего царства собираются войти к тебе и убить тебя и отдать твою власть другому. Есть ли у тебя сила против них всех и можешь ли ты спастись из их рук или оживить свою душу после убиения? Если все это тебе даровано, то ты в безопасности, и нет нужды тебе в моих словах; если же тебе нужна жизнь и власть, то приди в себя, укрепи своё царство и покажи людям силу своей мощи. Выскажи им свои извинения – они хотят вырвать то, что в твоих руках, и передать это другому и решились на неповиновение и ослушание. Доказательство этого то, что они знают, как ты молод годами и предался страстям и забавам, – ведь если камни, которые долго пролежали в воде, вынуть и ударить друг о друга, от них вспыхивает огонь. Твоих подданных – множество, и они сговорились против тебя и хотят передать твою власть другому, и они достигнут того, чего хотят, – твоей гибели, – и будешь ты подобен волку с лисицами…»
И Шахразаду застигло утро, и она прекратила дозволенные речи.
Когда же настала девятьсот двадцать первая ночь, она сказала: «Дошло до меня, о счастливый царь, что везирь Шимас сказал царю: „И они достигнут того, чего хотят, – твоей гибели, – и будешь ты подобен волку с лисицами“.
«А как это было?» – спросил царь. И Шимас сказал: «Говорят, что несколько лисиц вышли однажды поискать какой-нибудь еды, и когда они бродили, ища её, они вдруг нашли мёртвого верблюда, И они сказали себе: „Мы нашли то, чем можем прожить долгое время, но мы боимся, что одни из нас станут угнетать других, и сильный обратит свою силу против слабого, и слабые погибнут. Нам следует найти судью, который будет творить суд между нами и назначать нам долю, тогда не будет у сильного власти против слабого“.
И когда они совещались об этом, вдруг подошёл к ним волк, и лисицы сказали друг другу: «Если это соответствует вашему мнению, – назначьте волка судьёй между нами, ибо он сильнее всех, и его отец был раньше над нами султаном. Мы просим Аллаха, чтобы волк был с нами справедлив».
И затем они отправились к волку, и рассказали ему о своём намерении, и сказали: «Мы поставили тебя судьёй над нами, чтобы ты давал каждому из нас ежедневно его пропитание, по мере потребности, и чтобы сильный из нас не угнетал слабого и мы друг друга не погубили». И волк дал своё согласие, и взялся исполнять их дела, и наделил их в этот день вдоволь. А когда настал следующий день, волк сказал себе: «Если я разделю этого верблюда между этими слабосильными, мне не останется ничего, кроме той части, которую они мне назначили, а если я съем его один, они не смогут причинить мне вреда: они ведь сами – добыча для меня и для моих домочадцев. Кто помешает мне взять все себе? Может быть, Аллах предоставит мне этого верблюда без благодеяния с их стороны. Лучше всего, чтобы его присвоил себе я, а её эти лисицы; с этого времени я не буду давать им ничего».
А утром лисицы, по обычаю, пришли к волку просить пищи и сказали: «О Абу-Сирхан[649], дай нам наше пропитание на сегодняшний день». И волк ответил им: «Не осталось у меня ничего, чтобы дать вам», И лисицы ушли от него в наихудшем состоянии. И потом они сказали: «Поистине, Аллах вверг нас в великую заботу из-за этого скверного обманщика, который не опасается Аллаха и не боится его, а у нас нет ни силы, ни мощи».
А затем одни из них сказали другим: «Его побудила на это крайность голода: дайте ему сегодня есть, пусть он насытится, а завтра мы пойдём к нему». И наутро лисицы отправились к нему и сказали: «О Абу-Сирхан, мы поставили тебя над нами, чтобы ты давал каждому из нас пищу и защищал слабого от сильного, и когда пища кончится, старался бы найти нам другую, и мы постоянно были бы под твоей защитой и покровительством. Нас поразил голод, и мы два дня не ели, дай же нам наше пропитание, и ты будешь свободен от ответственности за все то, чем ты распорядился сверх этого».
649
Абу-Сирхан – прозвище волка, которое значит «отец зари». Первые лучи зари арабы иногда называют «волчий хвост».