"О повелитель правоверных, я забыл", — отвечал Джафар, и халиф воскликнул: "Клянусь моими отцами и дедами, я проведу остаток ночи только возле него! Он человек праведный и заботится о старцах и факирах и созывает их, и они у него собираются, и, может быть, от молитвы кого-нибудь из них нам достанется благо в здешней и будущей жизни. И в этом деле будет для него польза от моего присутствия, и шейх Ибрахим обрадуется". — "О повелитель правоверных, — отвечал Джафар, — время вечернее, и они сейчас заканчивают". Но халиф вскричал: "Хочу непременно отправиться к ним!" И Джафар умолк и растерялся и не знал, что делать.
А халиф поднялся на ноги, и Джафар пошел перед ним, и с ним был Масрур, евнух, и все трое отправились, изменив обличье, и, выйдя из дворца халифа, пошли по улицам, будучи в одежде купцов, и достигли ворот упомянутого сада. И халиф подошел и увидел, что ворота сада открыты, и удивился, и сказал: "Посмотри, Джафар! Как это шейх Ибрахим оставил ворота открытыми до этого времени! Не таков его обычай!"
И они вошли и достигли конца сада, остановились под дворцом, и халиф сказал: "О Джафар, я хочу посмотреть за ними, раньше чем войду к ним, чтобы взглянуть, чем они заняты, и посмотреть на старцев. Я до сих пор не слышу ни звука и никакой факир не поминает имени Аллаха".
И халиф посмотрел и увидел высокий орешник и сказал: "О Джафар, я хочу влезть на это дерево — его ветви близко от окон — и посмотреть на них", — и затем халиф полез на дерево и до тех пор цеплялся с ветки на ветку, пока не поднялся на ветвь, бывшую напротив окна. И он сел на нее и посмотрел в окно дворца и увидел девушку и юношу, подобных двум лунам (превознесен тот, кто сотворил их и придал им образ!) и увидал шейха Ибрахима, который сидел с кубком в руке и говорил — "О владычица красавиц, в питье без музыки нету счастья! Я слышал, как поэт говорил:
И когда халиф увидал, что шейх Ибрахим совершает такие поступки, жила гнева вздулась у него меж глаз, и он спустился и сказал Джафару: "Я никогда не видал праведников в таком состоянии! Поднимись ты тоже на Это дерево и посмотри, чтобы не миновало тебя благословение праведных".
И, услышав слова повелителя правоверных, Джафар впал в недоумение, не зная, что делать, и поднялся на верхушку дерева и посмотрел, и вдруг видит Нур-ад-дина, шейха Ибрахима и невольницу, и у шейха Ибрахима в руках кубок. И, увидав это, Джафар убедился, что погиб, и спустился вниз и встал перед повелителем правоверных, и халиф сказал ему: "О Джафар, слава Аллаху, назначившему нам следовать явным указаниям закона!" И Джафар не мог ничего сказать от сильного смущения, а потом халиф взглянул на Джафара и сказал: "Посмотри-ка! Кто привел этих людей на это место и кто ввел их в мой дворец? Но равных по красоте этому юноше и этой девушке никогда не видели мои глаза". — "Твоя правда, о владыка султан", — отвечал Джафар, который начал надеяться на прощение халифа Харуна ар-Рашида, и халиф сказал: "О Джафар, поднимемся на ту ветку, что против них, и посмотрим на них!"
Оба поднялись на дерево и стали смотреть и услышали, что шейх Ибрахим говорил: "О господа мои, я оставил степенность за питьем вина, но это услаждает только при звуках струн". И Анис аль-Джалис ответила: "О шейх Ибрахим, клянусь Аллахом, будь у нас какие-нибудь музыкальные инструменты, наша радость была бы полной". И, услышав слова невольницы, шейх Ибрахим встал на ноги, и халиф сказал Джафару: "Посмотрим, что он будет делать!" — "Не знаю", — отвечал Джафар, а шейх Ибрахим скрылся и вернулся с лютней, и халиф всмотрелся в нее и вдруг видит — это лютня Абу-Исхака ан-Надима.
"Клянусь Аллахом, — воскликнул тогда халиф, — если Эта невольница споет скверно, я распну вас всех, а если она споет хорошо, я их прощу и распну тебя одного". — "О боже, — сказал Джафар, — сделать так, чтобы она спела скверно!" — "Зачем?" — спросил халиф. "Чтобы ты распял нас всех, и мы бы развлекали друг друга", — отвечал Джафар, и халиф засмеялся его словам.
А девушка взяла лютню и осмотрела ее и настроила ее струны и ударила по ним, и сердца устремились к ней, а она произнесла: