Когда я подошла к ней, то тут же нырнула под круглую крышу и встала между двух колонн у выступающей над озером балюстрады. Убедившись, что вокруг никого нет, и я совсем одна, я дала волю слезам моей скорбной горести.
Уже вскоре солнце красно-рыжим диском начало клониться к краю леса, сумерки сгустились над водой, а воздух стал остывать.
Прошло, наверное, не меньше часа с тех пор, как я пришла сюда, в эту тихую гавань. Я думала о том, что теперь моя жизнь станет совсем другой, что теперь она навсегда поменяется. Нет, ну, конечно, мы и раньше ссорились с Антоном, но это... Это уже не ссора. Это уже за гранью обычных ссор.
Почему же всё это случилось, весь этот скандал?
Наверное, мы стали слишком далеки друг от друга. Хотя после того, как я вернулась мне совсем так не казалось, даже наоборот. Может быть, это всё произошло, потому что раньше всё было иначе?
Подобрав несколько листьев клёна с парапета, я опустила их на озерную гладь. Некоторое время, шмыгая носом, я бездумно наблюдала за тем, как эти листья причудливо кружатся на воде.
-- Маша.
Гнетущее напряжение мгновенно сковало меня, и я распахнула глаза, глядя вперёд невидящим взглядом. Этого ещё не хватало. Ну и зачем он сюда пришел?
-- Уходи, Антон, -- тихо бросила я. -- Я не хочу с тобой разговаривать.
Ветер резким порывом пронёсся над озером, опрокидывая на воду очередной ворох листьев. Я поёжилась и резко обернулась, услышав приближающиеся шаги Крэйна.
Антон остановился напротив меня, и я кинула на него быстрый взгляд. На его лице ясно читалось сожаление.
-- Прости меня, птица, -- произнес Крэйн, по давней привычке засовывая руки в карманы джинсов. Он посмотрел на меня -- пристально и серьёзно. -- Прости за всё, что я тебе наговорил и... вообще за весь этот скандал. Я просто козёл. -- Я про себя угрюмо усмехнулась. Надо же. Признание такого факта -- уже достижение. У меня внутри все заскреблось от горькой тоски и невыносимой обиды, я с силой прикусила губу. Как назло, в горле снова встал ком. -- Маш...
Антон сделал шаг ко мне, но я подняла руку, упирая ладонь ему чуть ниже груди и не давая возможности приблизиться ко мне. Я покачала головой, начиная ронять слёзы.
-- Антон, прошу тебя, оставь меня в покое, -- прошептала я, краснея от досады и смущения. -- Я не хочу сейчас разговаривать...
-- Маш, пойми, я боялся потерять тебя, -- перебил меня Крэйн, мягко перехватывая мою руку. Я почувствовала сладкую дрожь, объявшую меня при этом прикосновении. -- Боялся, что ты попадёшь в сети к этому ублюдку... Я не хотел, чтобы ты пострадала...
-- И поэтому ты мне наговорил столько гадостей? Просто из-за того, что Бест неожиданно для меня самой вдруг поцеловал меня в лоб? -- спросила я, с трудом сдерживая ярость. -- Или, по-твоему, от этого я могу пострадать, а от твоих отвратительных обвинений нет?
Я попыталась сделать шаг в сторону, но Крэйн в ярости поставил руки по обеим сторонам от меня, не давая мне уйти.
-- Чёрт возьми, ну, пойми же ты меня! -- раздраженно воскликнул Антон. -- Я не знал, что и думать после всех этих слухов! Я ещё раз говорю, что хотел защитить тебя, так же как и всегда. Боже мой... -- Крэйн выдохнул и посмотрел на меня неистово пронзительным взглядом. -- Маша, неужели ты до сих пор так ничего и не поняла?
Я всё смотрела на Антона, на его красивое, омраченное печалью лицо, и чувствовала, как силы покидают меня.
-- Что я должна была понять, Антон? -- спросила я тихо. -- Я так устала, что уже вообще ничего...
Я не успела договорить. В одну секунду Антон ухватил меня за подбородок и, наклонившись, поцеловал.
Мне казалось, что я куда-то падаю. Очень тихо и слишком стремительно. Внутри меня всё переворачивалось. Кровь леденела, и сердце пело в груди со сладкой истомой. Я, кажется, умирала. Боже мой, Антон, что ты делаешь? Что ты сейчас делаешь?... Понимаешь ли ты, как больно мне осознавать, что то, о чём я так мечтала, в реальности ещё прекраснее, чем в моём воображении?
Нет-нет, это всё надо остановить... Так нельзя, нельзя... Едва-едва, но я нашла в себе силы отвернуться.
-- Антон, что ты делаешь? -- прошептала я, судорожно вздыхая.
Жар моего сердца горячил кровь, пылая на моем лице. Эта близость с Крэйном была слишком прекрасной, слишком желанной. Я опустила взгляд, не в силах посмотреть Антону в глаза. Внутри всё кричало, словно бушующее море.
Крэйн коснулся моего лица.
-- Я люблю тебя, Маша, -- прошептал он, наклоняясь и прижимаясь губами к моему виску. -- И я должен был каждый день говорить тебе об этом...
Я зажмурилась, не в силах сдержать улыбки. Это всё на самом деле сейчас происходит? Я действительно слышу то, что слышу?