Майкл стоит на самом краю, смотрит на безоблачную синюю высь, легкий ветерок играет его темными волосами. А Диана обращает взгляд вниз… С этой стороны кусты не примыкают к холму вплотную, оставляют свободной довольно просторную каменистую террасу.
Джон Лайтберн подошел слишком близко к краю и упал с высоты верхней площадки вниз. К сожалению, ударился затылком о камень. смерть наступила мгновенно.
Очевидно здесь все и произошло.
Майкл оборачивается.
— Чудесно, правда? Будто и не уезжал никуда, а последний раз был тут вчера. Тебе нравится?
— Очень.
Гости Изумрудного холма устраиваются вполне комфортно, раскладывают провизию на большом плоском камне, как на столе. Да, славное место для пикника в узком кругу… Миссис Броуди снабдила их матерчатой сумкой с эмблемой гостиницы (сердце, сложенное из серых камней), в которую упаковала имбирное печенье, термос с кофе и бутерброды, запеченные с картофельным пюре, кусочками курицы, сыром и зеленью. Само по себе вкусно, а на свежем воздухе все еще вкуснее.
Майкл с улыбкой произносит:
— Говорят, по ночам на холме и на лугах поблизости танцуют цветочные эльфы.
— Это здешняя легенда?
— Да. Как-то раз молодой сапожник уснул здесь и попал к эльфам, превратился в крошечного человечка. Эти цветы казались ему огромными золотыми чашами, а бабочки — настоящими гигантами. Пришельца полюбила прекрасная королева эльфов. Их любовь, казалось, никогда не иссякнет. Однако то ли человек наскучил королеве, то ли сам пожелал навестить родных. Так или иначе, однажды утром он очутился на городской улице. Люди, которых знал в прежние времена, сильно изменились, многие уже умерли. Его родители тоже давно умерли, в их доме жила теперь семья младшего брата, а самого брата трудно было узнать. Неудивительно, ведь миновало почти сорок лет. Рассказам вновь объявившегося сапожника мало кто поверил, его считали слегка повредившимся в уме. Хотя ясно было: произошло нечто волшебное. Он ничуть не изменился, это подтверждали те, кто его еще помнил. Даже старомодная одежда не износилась. Он бродил по улицам, вглядывался в лица прохожих… Все казалось чужим, бесконечно чужим и грубым, ничего общего с покинутой страной эльфов. Много раз приходил на Изумрудный холм, умолял королеву позволить ему вернуться, но не получал ответа. Пытался заняться прежним ремеслом, да все валилось из рук. Так промаялся полгода, а потом начал замечать, что с каждым днем стремительно стареет. Время, от которого он когда-то скрылся, сам не желая того, скоро наверстает упущенное и превратит его в дряхлого старика, никому не нужного. Бывший сапожник повесился в дубовой роще, совсем недалеко от холма. Роща до сих пор стоит. Тело нашли через пару недель, оно уже разлагалось. Но голову самоубийцы, который висел на толстой дубовой ветке, украшал свежий венок, сплетенный из множества желтых цветов. Сплетен он был на редкость причудливо, люди так не умеют. Вот и вся история.
Диана представляет себе чудесный венок, составленный из прихотливых переплетений золотистых спиралей и завитков…
— Так печально… Но и романтично тоже. Майкл, почему бы тебе не использовать этот сюжет?
— Идея не оригинальная. У Герберта Уэллса есть похожая новелла. Вряд ли его вдохновила именно эта легенда, наверняка не только у нас рассказывали нечто подобное. А вот послушай еще легенду, она гораздо древнее…
Жили в Эдервиле две молодые женщины, одна из них вдова, другая еще не замужняя. Обе были без памяти влюблены в самого красивого юношу города. А тот навещал по ночам то одну, то другую. Да и остальных не слишком целомудренных горожанок не оставлял своим вниманием. Две соперницы жили по соседству, каждая была хороша по-своему и каждая мечтала о том, что рано или поздно возлюбленный на ней женится. Так продолжалось года три. В конце концов ненависть между ними стала невыносимой. Само собой, юнец даже не помышлял о венчании. Однажды Грейс, молодая вдова, получила записку от любовника. Он звал ее свидеться на Изумрудном холме. Было это в самом конце осени, когда листья с деревьев осыпались и надвигались первые холода. В назначенный час Грейс была на месте, поднялась сюда, на эту площадку. Ярко горел костер, вот только сидела возле него соперница, Кларисса. Она подделала почерк, чтобы выманить Грейс из города. Грейс, сама не зная почему, приблизилась к костру, он будто притягивал ее. Смотрела на огонь не отрываясь, а Кларисса молча сыпала в пламя колдовские травы. Ее бабка умела колдовать и перед смертью передала потаенные знания и заклинания внучке, та была еще подростком. Грейс тем временем уже лишилась возможности соображать и сопротивляться. Легла возле костра, не могла пошевелить ни рукой, ни ногой. Лишь смотрела на Клариссу молящим взглядом, будто просила пощадить. Только пощада для нее была невозможна. Кларисса спеленала ее широкими полотняными лентами, лицо накрыла куском полотна с прорезями для глаз, чтобы поверженная соперница могла видеть, что творится вокруг. А сама принялась читать отходную молитву, не такую, как читают священники, а перевернутую, искаженную до неузнаваемости. Хлопала в ладоши, кружила вокруг неподвижной Грейс, у которой оставались живыми одни лишь глаза, напевала что-то и смеялась.