«30 января 1755 года в Вене во всеобщем недоумении узнали о том, что раз за разом проходят странные процессы ПРОТИВ МЕРТВЕЦОВ в одном из городов Моравии, на границе Венгрии и Силезии, и что казнь «виновным» была объявлена людьми настолько тупыми, что ими могли быть только жалкие монахи. Лишь только узнав об этих событиях, рассудительная Августейшая Королева и Императрица была эстолько удивлена, что тут же послала удостоверить происшедшее двух самых опытных физиков эпохи. После тщательной проверки фактов эти проницательные наблюдатели выдвинули заключение, согласно которому все имевшие место феномены являются лишь продуктом беспочвенного страха, предрассудков, чрезмерного воображения, наивности и невежества этих людей. Согласно заключениям обоих физиков и изучению процесса — варварского и гротескного одновременно, — который устроили над несчастными трупами, один из самых просвещенных людей Вены, широко известный своими трудами Жерар Ван Свитен, архиатр Ее Величества Императрицы, чьи заслуги выше всяких похвал, сообщил свою точку зрения королеве в нижеследующем послании, составленном на французском языке. Ясный и проницательный ум Государыни, ищущей лишь благо своим подданным, проявил свое самое глубочайшее негодование по отношению к сообщенным фактам. Хорошо зная, что если задаться целью искоренить такие глубокие предрассудки, то необходимо проявить силу и решительность, Государыня тотчас разослала строгие рескрипты в Магистраты, начальникам полиции и всем управляющим во всех провинциях, на основании которых эти суеверия становились не только запрещенными, но и наказуемыми; но к тому же если когда-либо в будущем произойдет какой-нибудь феномен, естественная причина которого покажется таинственной, никто не должен будет вмешиваться — под страхом очень сурового наказания — прежде, чем Ее Величество не станет осведомлена об этом. Ее Величество лишь одна будет в состоянии разрешить проблему способом, который она посчитает наиболее подходящим».
«Милостивая Государыня, Во все времена, когда люди сталкивались с необычайными событиями, причины которых им были неизвестны, они приписывали их силам высшим, стоящим над человеком. Об этом нам свидетельствует история всех столетий. Практические науки и искусства с присущей им мудростью открывали существование совершенно естественных причин, последствия которых изумляли тех, кто не догадывался о них.
Солнечные затмения, например, повергали людей в ужас, и целые народы веками верили, что являются свидетелями чуда. Лишенная предрассудков астрономия развеяла эти страхи, и этот феномен, который казался некогда ужасным, больше нас не пугает; и сейчас мы спокойно внимаем мощи Создателя, который заставил вращаться эти огромные тела в бесконечном космосе в течение стольких столетий и с такой регулярностью, что слабому человеческому уму потребовались долгие столетия, чтобы с абсолютной точностью вычислить ход их движения. Пушечный порох, электрические феномены, оптические иллюзии казались невероятно удивительными всем тем, кто не знал их природы; и огромное число самозванцев и обманщиков пользовались этим, чтобы внушить легковерной публике, что они — всемогущие маги.
Безусловно, по мере развития наук и искусств чудес оставалось все меньше. Магия Загробного Мира (Magia Posthuma), о которой здесь идет речь, дает тому еще одно доказательство — поскольку все эти истории исходят из мест, где царствует невежество, и очень возможно, что главными их авторами стали схизматические греки.
Турнфорт, ученый и блестящий медик, величайший ботаник своего столетия, будучи посланным Луи XIV в Азию специально для того, чтобы увидеть в Греции некоторые растения которые были слабо изучены древнегреческими врачами видел воочию труп, обвиненный в загробной магии, наблюдал все те меры, которые были предприняты, чтобы помешать демону пользоваться мертвыми телами для злодеяний над живыми людьми.
Эта история, которую можно найти в опубликованном Турнфортом «Путешествии в Левант», может помочь пониманию того, что произошло в 1732 году в одном из кантонов Венгрии, между Тибиско и Трансильванией.
В этом уголке страны в то время правила загробная магия; некоторые гнусные мертвецы были прозваны вампирами, и все полагали, что они пьют кровь людей — так же, как и животных, — и тот, кто съедает мясо этих животных, становится в свою очередь вампиром; и так же, как существо становилось при жизни пассивным вампиром, оно становилось активным вампиром после своей смерти — если только оно не ело землю с гробницы вампира и не обмазывалось его кровью.
Я располагаю лишь поверхностной информацией об этой истории, но я думаю, что судебные протоколы об этом процессе были переданы в имперский военный совет в Вене в начале 1732 года.
Церемония проходила под руководством «худуажий» — или местного судьи — человека, сведущего в вампиризме. В грудь вампира вонзили заточенный кол и пронзили им тело насквозь; затем ему отрезали голову; наконец его целиком сожгли и пепел сбросили в могилу.
Вампиризм легко передается и так же заразен, как чесотка, так как существует убежденность, что труп вампира заражает в два счета любое другое тело, похороненное на том же кладбище если тут же не уничтожить первого.
Не будучи информированным обо всех обстоятельствах дела, я ограничусь некоторыми замечаниями о происшедшем недавно случае, который был изучен лицами непредубежденными и проницательными, которых трудно обмануть.
Жерар Ван Свитен
По правде говоря, наши вампиры 1755 года еще не являлись в полной мере кровопийцами, но они уже имели все возможности чтобы стать таковыми, — поскольку палач, которому трудно не верить во всем том, что касается его профессии, утверждал, что, расчленяя осужденные на сожжение трупы, он наблюдал, как из них необычайно обильно и бурно истекает кровь; однако находились и те, кто допускал, что это количество составляло приблизительно лишь объем одной ложки. Что очень меняет историю. Необычные факты могут быть разделены на две группы:
1) Вампиры не разлагаются, но они остаются целыми и гибкими.
2) Вампиры беспокоят живых своими появлениями, преследованиями, удушениями и т. д.
Я сделаю — по возможности кратко — несколько замечаний по этим двум пунктам.
Обыкновенно труп подвержен гниению, и в результате этого процесса все части его тела, кроме костей, исчезают — от тела остается лишь горстка земли; но это гниение происходит постепенно, мало-помалу.
Доказательством тому служит следующий факт: если открыть могилу через 15 лет после смерти и не задевать стенок гроба, то труп в нем будет казаться целым: узнаются черты лица, посмертное покрывало и все остальное; но если гроб — пусть даже немного — тронут, все рассыпается в однообразную пыль, и остаются лишь одни кости. И так как усопшие должны уступить место своим наследникам (Речь идет либо о фамильных склепах, либо об обычных в те века общих могилах, которые открывали всякий раз, когда нужно было положить нового покойника. — В.Д.), срок в 15 лет, после истечения которого служащие похоронного бюро смогут расположить трупы, определен в большинстве стран.
Я не раз присутствовал на вскрытиях подобных могил, и, давая чаевые служащим похоронной конторы, я просил вскрывать гроб с предельной осторожностью. И эти наблюдения убедили меня в том, что мы после смерти не становимся пищей для червей — по меньшей мере это происходит нечасто, — поскольку эта пыль не могла бы сохранять черты лица. Когда открывают могилы, иногда находят целые, неразложившиеся трупы, однако высохшие, коричневого цвета, ткани тела очень твердые, но, тем не менее, эти тела лишены запаха.
Служащие похоронного бюро убеждали меня в том, что обычно на каждые 30 трупов находится один, который не разлагается, а высыхает. Из этого я делаю вывод, что без всякой сверхъестественной причины труп может оставаться долгие годы без гниения. (Судебная медицина нашего времени утверждает, что при высыхании — мумификации — труп за 6-12 месяцев теряет всю свою жидкость, и вес его составляет одну десятую от первоначального. Хотя подобный труп действительно остается без гниения, на живого или только что умершего человека он не похож совершенно. Мумия есть мумия. — В.Д.)