Сама жизнь предлагает нам это, эй, Мишка, ну что могу я сказать, если передо мной стоишь ты, держа свое сердце в руках, смотришь и говоришь: «Пожалуйста, возьми!» )
Москва.
От: Misha Charaev <tralala@yandex.ru>
Кому: jana…..@yahoo.com
… I got to Moscow this evening, still smiling recalling your letter, and was also surprised to see the same place but not the same me. But it’s OK now – I know that in a few days I will leave, so it is just another picture that I am passing through…
(вечером я приехал в Москву, все еще улыбаясь, вспоминая твое письмо, и мне было так странно обнаружить все неизменным, чувствуя, насколько изменился я сам. Но это неважно, потому что я знаю, что уеду уже через несколько дней, так что это всего лишь одна из картинок по пути… )
Подведенная солнечной четкостью, комната высветлилась дрожащей на обоях желтизной и нависла надо мной, сидящим в кресле, странной избыточностью заострившихся предметов. Сдвинутый с оси, почужевший мир. Я смотрю вокруг с удивлением.
…валяющаяся на полу ночная рубашка, цветные платья в приоткрытом шкафу, семейка плюшевых медвежат, насупившиеся будды на алтаре, оставленное в швейной машинке рукоделие, юбка на спинке стула, баночки в ванной, ничком на холодильнике раскрытая книжка…
И, уже через час, звонок из Нанта, Оля:
«Привет, Мишка, тут Маша звонила из Боста и просила передать, что хочет поговорить с тобой. У нее карточка кончается, ты можешь позвонить в телефонную будку?»
«Ну… я попытаюсь…» - "Записывай номер..."
...Я сижу и смотрю на телефон, долго. Потом провожу пальцем на посеревшей от пыли красной пластмассе яркую дорожку.
Посидев, я выхожу на балкон, стою, возвращаюсь, набираю номер, бросаю трубку, закуриваю сигарету, ставлю чайник. Потом иду к компьютеру и набиваю в e-mail написанное в поезде письмо Маше...
На следующий день, после нелегкого телефонного разговора, все стало ясно и просто. Я бегал по каким-то делам, стараясь ни с кем не встречаться, чтобы Москва не зацепила меня, чтобы проскользнуть мимо нее быстрей и незаметней, ездил за билетами, узнавал расписания…
По улицам я ходил совершенно забывшись, перебирая в голове строчки последнего письма и сочиняя на него ответ.
А дома очень часто подходил к компьютеру проверять почту.
От: jana <jana…..@yahoo.com>
Кому: Misha Charaev <tralala@yandex.ru>
7 августа 2002 года
Тема:grey grey vienna
… so im now in the wild wild west – vienna is even more grey than usual for me, because its raining and the university is almost empty. shortly after arriving i hated the city for being so clean and sterile and rich, i wanted to tell the grey faced and well dressed people to be happy with what they have because of just being born here. and while having this philosophical round in my brain, i didnt notice a conductor and had to escape in the last minute from the tram. So i walked to the uni in rain and it was good…
i was thinking a lot about you yesterday, had a beautiful evening with friends (and beer :-) again, outside in the parks around the river, then just biking on my own thru the empty city, fresh air in my loungs, wind on my skin, stars out there. i felt alive, moving, breathing. thoughts running thru my head, no direction and no conclusion (just like me in the city on my bike without any direction), but a great feeling anyway. then i biked home, listened to dobranotch and fell asleep. when i woke up, the cd was still playing and i realized im laying naked on my bed but i couldnt remember where i am – you know this for sure, this sleepy state of mind… and in the first seconds i probably kept on dreaming, because i was totally sure you are laying on my side and i had a very real feeling that you just took off my clothes, right away, i turned my head to both sides trying to find you… the rest you know.
(Ну, вот я и на диком Западе – Вена показалась мне еще серей обычного, потому что идет дождь и в университете пусто. Приехав, я возненавидела этот город за то что он так чист, выхолощен и богат, мне хотелось сказать этим безликим и прекрасно одетым людям, что они должны быть счастливы тем, что получили просто по праву рождения здесь. И, погрузившись во все эти философские размышления, я не заметила контролера, и мне пришлось в последний момент убегать из трамвая. Поэтому я пошла в универ под дождем, и это было хорошо...
Вчера я очень много думала о тебе, это был прекрасный вечер, проведенный с друзьями, много пива в пригородном парке возле Дуная, а после я просто мчалась на велосипеде, одна, сквозь пустой город, свежий воздух в легких, ветер на коже, звезды над головой. Я чувствовала себя живой, движущейся, дышащей ветром. В моей голове проносились мысли, из ниоткуда в никуда, бессвязно (похожие на меня, летящую сквозь город на велосипеде в никуда), и это было так чудесно. Потом я поехала домой, поставила диск «Добраночи» и заснула. Когда я проснулась, диск все еще крутился и я поняла, что лежу обнаженная в своей постели, но я не могла вспомнить, где я – ты, конечно, знаешь это дремотное состояние ума… И в первые секунды я, видимо, еще не проснулась окончательно, потому что была совершенно уверена, что ты лежишь около меня, у меня было очень ясное ощущение, что это ты раздел меня, только что – я повернула голову, пытаясь разыскать тебя… остальное ты знаешь.)
Тяжелый все же получился рюкзак. Немного одежды, старый надежный спальник, миска (она же котелок), кружка, ложка, газовый примус для ночевок в городах или возле автострад, где огонь из-за полиции не развести, черный чай (ценность в кофейной Европе), рис, соль, нож, кусок пластика от дождя – все это давно рассчитанное и не тяжелое, но вот объемистый сверток типи на самом дне…
… примерившись, резким рывком я закидываю рюкзак на багажную полку – пластмассовая пряжка щелкает о потолок
толчок – и пятящийся назад московский перрон…
дачные пригороды…
лес…
река…
… и многочасовое распятие на душной верхней полке; однообразное журчание голосов снизу, провал в сон и обалделое пробуждение, прыжок вниз и сигарета в дымном раскачивающемся тамбуре; станция с вареной картошкой, пирожками и пивом; усталые ночные пограничники; утром дома становятся шире и белеют; пышнеют тополя; голоса торговых бабушек на стоянках звучат мягче и распевней; бетонные галереи киевского вокзала; поезд трогается и, опершись подбородком о предплечье, я лежу и смотрю на разворачивающийся разлив Днепра.
И, наконец
Львов
«Проше пана, таксi!». Львовские таксисты, стерегущие московский поезд, все как один усаты.
Влажная акварельная темнота. Табачный киоск около трамвайного круга отбрасывает на брусчатку волнистые трапеции света. Тишина и покой…
потревоженные первыми неуверенными каплями. . .
взорванные судорогой небес – пассажиры спасаются под жестяную крышу остановки – по которой с неожиданной силой лупит невидимый дождь – размывающий дрожащими на окнах струйками электрическую четкость внутри трамвая, выползающего из-за поворота – изрешетивший мокрыми взрывчиками плечи, спину и затылок за те несколько секунд, пока я бегу к трамвайным дверям
и заскрипели и закачались:
светящиеся витрины и вывески, на подточенной шпионскими «i» кириллице
провалы неосвещенных фасадов
светлые костелы
древние резные двери
витые чугунные балконы
округло блестящий мокрый булыжник
Львов – город-предчувствие в южной хлещущей дождем ночи.