Спустя чуть более полу года после убийства горного льва, моя жена Агни родила ребёнка. Я думаю, это был не мой ребёнок, он в отличие от меня был волосатым и обычным. Многие члены племени понимали, что он не мой. Но у нас не было сильно развитого понятия крови, как будет позже у людей, любой ребёнок, если он нормальный, дитя племени. Ведь в племени господствовали полигамные отношения. Жён и мужей не было, хотя иногда сильные самцы отгоняли от своих самок других самцов, но такие отношения длились недолго. Только вот именно я спал с Агни и больше ни с кем, другие женщины до сих пор избегали меня, полагая, что я уродец. Хотя они ели мою еду, и носили мою одежду, но они не хотели со мной спать, слишком я был уродлив, и только Агни была моей. Но вот у Агни кроме меня было всё остальное племя, как не стыдно это осознавать. Со временем меня стало это задевать, и я тогда крепко понял, что женщина должна принадлежать одному мужчине, и не должна ему изменять. Я пытался с этим бороться, воины боялись спать с Агни при мне, но я не всегда был при ней. Убивать же за измену было не принято.
Тем не менее, в те времена наступило счастливое для меня время, я был сыт, одет, доволен и в тепле. Женщины племени не спали со мной, но при этом больше никто не считал меня изгоем. Я часто бывал в племени, постоянно занимался делами, мне нравилось делать что-то для других, для племени, и я видел, как налаживается жизнь. Я изобрёл много полезного, позже я даже придумал деревянные тарелки-кувшины. Изготавливать их было сложно, но часто делать было нечего, и посуда у нас появилась. В таких тарелках я стал хранить припасы, корешки, зёрна и орешки. Обычно они хранились в дальней части пещеры. Правда, острой потребности уметь хранить припасы у нас тогда не было. Как правило, цель хранения еды была ночью покушать, не выходя на улицу, и только. Племя жило в довольно тёплом регионе планеты, хотя позже, занимаясь археологией, я и узнал, что в то время была середина ледникового периода, самый пик, и всё же там где я жил зимы в современном понятии со снегом и бескормицей не наблюдалось, но и не сказать, чтобы климат был жарким. Смена зимы и лета была, но зимой не было снега и мороза, просто было несколько прохладнее, чем летом, но и летом по настоящему жарко бывало достаточно редко.
Хранить в тарелках воду в те времена также не особо требовалось, потому что рядом всегда была река, но ночью опасно ходить пить воду, и иногда её надо носить тяжелораненым. Мне не сложно было сделать на всё племя несколько кожаных бурдюков, они были не очень герметичны, и вода в первых из них плохо воняла, имела неприятный гнилостный привкус, но в них можно было носить воду и запасать на ночь. Позже я научился замачивать кожу и чистить её, и вода в бурдюках стала намного чище.
Это было золотое время, и ещё через год Агни родила странного ребёнка, он не был похож на меня полностью, но я сразу понял, что это мой сын. Он был покрыт шерстью как и другие, но его шкурка стала чуть тоньше, кожа чуть белее, и у него был более крупный чем у других младенцев череп, мозг. Агни очень любила его и всё остальное племя первое время тоже, мой сын уже не был изгоем, как я. Он отличался от меня и от остального племени, но стал серединой между мной и племенем. И, тем не менее, племя не считало его таким же уродом, как меня, он был куда более похож на остальное племя.