На ночь я отправил всех своих новых поданных спать в пещеру, а сам собирался устроиться на одном из деревьев рядом со стойбищем, но так, чтобы они не видели, куда я лёг спать. Яла же легла спать со своими соплеменниками. Я знал, они не тронут девушку предательницу, но вот мне ночью вполне могут перерезать горло, решив, что я беззащитен. И у меня было лишь два варианта, либо спать отдельно, либо сидеть в их пещере претворяясь что сплю, но спать с ними нельзя ещё долго. А если сидеть в пещере, не спать и притворяться, то я устану завтра.
Также, прежде чем ложиться спать я пошёл к братской могиле воинов племени, и старательно закопал её землёй, утрамбовал и заложил камнями. На этом я был спокоен, скоро их тела сгниют под землёй, и через пару лет о них можно даже не вспоминать.
Утром люди, которым я вскрыл раны и удалил гной, почувствовали себя намного лучше, и даже сказали мне слова благодарности. Я принёс им очередные дары, убитого оленя, мы все крепко поели, и я погнал их всех достраивать наш периметр вокруг поляны и входа в пещеру. К вечеру работа была окончена, и я ещё обрубил все ветки у деревьев, что нависали над оградой, так чтобы ни один хищник не смог перепрыгнуть с деревьев за забор. В этот раз я также сделал три выхода из-за частокола с заострёнными концами, и они на ночь закладывались специальными дверьми из жердей, так что сложно было увидеть, где забор, а где дверь. Вечером я разжёг посреди поляны костёр, и мы долго сидели. Я хотел, чтобы племя почувствовало себя в безопасности. И это был важный психологический ход, потому что в прошлом, единственным местом, где человек мог ощутить себя в безопасности, была родовая пещера. Улица всегда была территорией постоянной опасности, в любой момент из кустов мог напасть лев, а с ветвей деревьев сверху спрыгнуть рысь. Теперь эта территория безопасности расширилась на величину ограды, а наша поляна за оградой, как не крути, хоть и небольшого размера, но намного больше, чем пещера. Дети, не опасаясь диких зверей, свободно бегали внутри нашего загона, потому что со всех сторон был периметр, и ни один хищник не смог бы быстро проломить нашу защиту. По своему опыту я знал, что звери даже не будут приближаться к забору, тем более, в этот раз построенная мной ограда была весьма добротной. Этой ночью я впервые взял Ялу, она, кстати, даже не была против, и не сопротивлялась, наоборот, ей очень нравилось стать женой такого великого вождя как я. А мои физические отличия она воспринимала не как уродство, а как преимущества высшего человека. Тем более, племя, буквально за два дня ощутило сильные перемены в своей жизни.
Под утро, я приготовил специальную белую краску из каменной пыли, и нарисовал на одной из скал пещеры новую картинку, стерев старую. На моей картине, что была нарисована гораздо профессиональнее, чем большинство картин других "художников" племени, был нарисован костёр, вокруг него я, высокий белый демон и всё племя, и мы держались за руки. Остальные члены моей новой семьи с интересом пялились на то, как я рисую.
* * *
Мы прожили с моим новым племенем несколько лет, все эти годы прошли очень мирно, всё племя слушалось меня как старшего отца, и очень уважало. Я спал со многими женщинами, и они не были против, у меня родилось два десятка детей, ещё дети рождались от других молодых парней. Мои дети унаследовали часть моих генов, я впервые дал многочисленное потомство. Численность племени сильно выросла, но у нас было слишком много маленьких детей. Всего взрослых сейчас спустя три года было 27 вместе со мной, а вот маленьких детей около тридцати, и все они требовали большого количества заботы. Женщины постоянно носились с детьми и не думали о проблемах, племя любило меня, и я начал спать в племени, вместе со всеми, не опасаясь, что мне ночью перережут глотку. Но, правда, у меня было две маленьких хитрости. Первая хитрость заключалась в том, что я спал в маленькой комнатке, специально вырытой мной же в конце пещеры, и это была особенная отдельная комнатка вождя. Рядом со мной никто не спал, а комнатку я на ночь закрывал ветками дверью, что изолировала меня от остального племени, а спал я одетым и с оружием в руках. Я не опасался, что они перережут мне ночью во сне глотку, но не хотел давать им такую возможность, и спал крайне чутко. Каждый раз, когда кто-то хотел пролезть ко мне, я мигом просыпался. Этот особо чуткий сон пройдёт со мной сквозь века и ещё много раз спасёт мне жизнь.
Я не просто жил с ними, все эти годы я учил их ремеслу. Я учил племя шить себе одежду, делать примитивные сапоги, чтобы было не больно ходить по острым веткам в лесу и особенно бегать. Хотя конечно, делать сапоги научились немногие и криво, потому что это сложно. Однако, просто сшить себе накидку мог каждый. Также я научил их делать глиняную и деревянную посуду, различное оружие. Теперь все дети племени умели охотиться на зверя силками и ловушками, мы делали крупные ловушки на крупного зверя. Умели долго по нескольку дней хранить чистую воду, лечить раны от загноения, что очень важно в нашей жизни. Я выкорчевал лес с одной стороны поляны, хотя это было нелегко, но мы освободили часть земли от деревьев, в том числе разводя под деревьями костры, так чтобы ствол прогорел, причём костёр надо было разводить по нескольку раз, после этого удавалось освободить землю. И там мы выращивали несколько видов нужных нам съедобных растений, в том числе корешки и колоски зерновых.