Я не знал что делать, и пошёл, куда глаза глядят, мир рушился, мой народ, как мне тогда казалось, доживает последние деньки, а по всей Европе бродят неандертальцы. И я стал просто бродить по теплеющей Европе и быстро выяснил, что оказывается, здесь на севере, люди успешно противостоят племенам неандертальцев. То есть вымирания не было. Люди успешно заселили Европу, и да это была эпоха расцвета неандертальцев, что из центральной Азии тогда разбрелись по всей Европе, и, наверное, даже двинулись на восток. Но мой народ жил здесь, сражался и держался.
Глава 11: Бутылочное горлышко человеческой расы.
Я бродил по Европе сотни лет, и даже как-то летом добрёл до холодного северного моря и прошёл вдоль его побережья, изучив, что там и как. Ледник практически растаял, и теперь можно было пройти на север на сотни и сотни километров до самого северного моря, что раньше было почти невозможно. А ещё, наблюдая за неандертальцами, я обнаружил, что те гораздо лучше от природы переносят холод, чем простые люди. У них был более быстрый метаболизм, и они были массивнее простых людей, а массивность позволяет лучше беречь тепло. Если обычный человек начинал мёрзнуть при 0С, а -10С мог перенести лишь в течение пары часов не более, и дальше надо было либо греться у костра, либо одевать одежду. То у современного поколения неандертальцев этот барьер температур был в среднем на десять градусов ниже. При 0С они не испытывали вообще никаких проблем и дискомфорта, а -10С они могли переносить длительное время без обуви и одежды. При этом обычный человек без одежды при -25С погибал или получал тяжёлые обморожения уже спустя час, то есть в мороз не смог бы отойти от огня вообще, и спасала только одежда. То неандертальцы, даже без одежды, с трудом, но могли при -25С охотиться и добывать себе зимой пищу по нескольку часов. Таким образом, по температуре люди могли конкурировать с ними, но только благодаря одежде. Мои первичные надежды, что неандертальцы не пойдут за людьми из-за холода, потерпели полный крах. Неандертальцы вполне прилично себя чувствовали вплоть до -15С, а температуры до -25С переносили, хотя и с трудом. В то время, как в самые холодные периоды зимы в Европе температура редко опускалась ниже -30С, и такие периоды тянулись недолго, и спасал огонь. В итоге, в общем-то, люди и неандертальцы жили бок о бок, и уйти от неандертальцев куда-то было нельзя.
Увы, я стал замечать, что всё чаще неандертальцы стали использовать аналоги одежды. У них, конечно, не было таких тёплых башмаков как у меня, и вообще обуви. И конечно у них не было искусно сделанного защитного костюма из толстой плотной кожи, что я использовал как походной доспех. Однако, те неандертальцы, что ушли на север и видели простых людей, моих потомков, стали использовать шкуры, не всегда, но часто они надевали толстые волосяные шкуры убитых ими животных, чтобы греться. И это позволяло им конкурировать с нами. И теперь уже они ушли на север также далеко, как и мы. Но люди здесь в Европе не сдавались, мы теснили их, и погибали, а они теснили нас. Игра шла не в одни ворота, я иногда участвовал в этой игре, убивая отдельные небольшие семьи неандертальцев. Но, увы, здесь на севере было очень мало ядовитых змей и их сложно было найти. Мои запасы яда постоянно были на нуле, а без ядовитых дротиков сложно убить целое племя врага в одиночку, даже почти невозможно. Впрочем, иногда я прибивался к племенам людей, и жил какое-то время с ними. Впрочем, находить с ними общий язык стало сложнее, они забывали старый общий язык, их диалекты сильно менялись. Постепенно люди забывали и обо мне, великом белом демоне, да и не отличался я от них теперь настолько, чтобы можно было считать меня божеством, как раньше. И вот наступил день, когда я уже не смог поговорить с очередным найденным мной племенем. Правда, был один огромный плюс, из-за того, что я стал намного более похож на людей, и уже не был таким уродом, как раньше. Хотя, отличия всё ещё были и очень заметные.
Так я и скитался, очень долго, думаю несколько тысячелетий или даже больше. И я не просто скитался, я периодически селился то в одной части Европы то в другой. Иногда занимался всякой ерундой, можно сказать хобби. Делая то, что интересно, и живя в своё удовольствие. Так однажды я прямо посреди первобытной лесной глуши Южной Франции построил себе настоящий дом из камня, обнёс территорию 200 на 200 метров деревянной оградой, вырубил там деревья, и стал выращивать яблони и черешню. И домик этот был настоящим шедевром первобытной архитектуры, я вырубил для него кирпичи, камни пригодные, чтобы сложить из них стены, залил туда глину, и получилась кладка, хотя сохло очень долго, и связь получилась ненадёжной. А потом я на костре изготовил первую в истории человечества черепицу из обожженной глины, и покрыл ей покатую крышу с силовым каркасом из древесины. И это был именно домик, первый в истории человечества небольшой домик с дверью и окном. Окно конечно просто провал без стекла, с плоской крышей над головой под чердаком, из выструганных досок. Таким образом, получился небольшой чердак под черепицей, и ниже на первом этаже жилое помещение, но на чердак я потом не лазил. Окно и дверь на ночь закрывались деревянными щитами с колышками, на всякий случай от диких зверей и людей. А самое главное, в домике был небольшой камин с узкой каменной трубой, что выходила на крышу, но в камине вечером можно было жечь огонь, и я провёл так много вечеров, внутри в домике, в безопасности, как никогда раньше. Строение было конечно очень трудоёмким по моим меркам, и для племени таких домиков не понастроишь, но лично для себя я приложил усилия, потому что надоело жить в пещере. И мне хотелось развить тему курятника, который у меня был раньше, и построить себе нечто долговременное и роскошное.
В этом очень удобном домике из одной комнаты, но с камином, я прожил около пятисот лет или больше. Я вырастил чудесный сад, мне очень нравилась черешня, и нравились яблони. Настоящая небольшая вилла посреди первобытного, дикого леса. Мне нравилось так жить для себя, растить деревья, смотреть, как они плодоносят. Я экспериментировал с едой, мне нравилось вкусно есть, в тот период я впервые в своей жизни изготовил тесто на воде из мелкотолчёных зёрен. В этом тесте на воде я впервые в истории человечества на камнях в камине испёк яблочный и черешневый пироги. И, по сути, лепёшка из теста на воде была первым праобразом хлеба. А потом я попробовал и пирог с жареным мясом, и это было очень вкусно. Мне очень понравились эти пироги, и я жил только ради них. А потом я стал гнать соки из яблок и черешни, и вот именно тогда мне впервые удалось сделать сок смесь черешни и яблок, который забродил, и я изготовил первое в мире очень примитивное и невкусное вино. Я испил его и впервые почувствовал себя пьяным, тогда я счёл, что сумел искусственно получить некий слабый яд. Я напился несколько раз, чтобы проверить и лучше знать, как это, и больше не пил алкоголь, полагая, что это попутное знание мне не требуется, но взял на заметку, что изготовить алкоголь можно, и не только из фруктов, но и из зерна, то есть аналог современного пива. Хотя, конечно, то изготовленное мной тогда, было крайне примитивно и грубо, по меркам ценителей вина, но это был первый алкоголь. И этот первый алкоголь вызывал опьянение. В тот период своей жизни я жил один, но роскошно как никогда. Спустя лет сто, я построил второй домик на четыре комнаты, я понял, что одной комнаты для удобства мало, нужно иметь пристройку кладовку, хранить в ней припасы и вещи, и ещё три комнаты для сна, зал с камином и столовую кухню. Итого комнат стало четыре, для этого пришлось построить второй домик рядом с первым. Второй домик я строил долго, и не торопясь несколько лет, и основное время я, кстати, потратил на саму каменную кладку, крышу и перекрытия для окон построить проще. Также пол домика я покрыл плоскими камнями, а потом чтобы не мёрзли ноги, на камни положил доски. Теперь я жил не на земле, и это был большой шаг вперёд, поскольку в прошлом я обычно всегда привык жить на земле. А теперь был пол. Сами окна во втором домике я сильно модернизировал, поскольку ко мне часто забредали грызуны, птицы и мелкие зверьки, я сделал две решётки, одну из толстых палок с большими пролётами, снаружи, вторую мелкую внутри. Решётки пропускали свет, но через них не могли пролезть различные зверьки. Решётки часто прогнивали, и их приходилось вытачивать заново раз в два три года. А зимой, чтобы сохранить тепло, я закрывал все окна и дверь домика толстыми деревянными щитами, петель у меня не было, зато было несколько засовов на которые крепилась защита. В темноте я использовал для освещения камин либо лучину, или и то и другое. Главное отличие моего домика от многих других предыдущих моих жилищ, было наличие сравнительно малого количества насекомых. Хотя комары в окна всё равно залетали легко и беспрепятственно. Но мой домик, который был вообще шикарным по меркам каменного века, не был пределом. Впервые в истории человечества я сделал стол и стулья!!! Правда, делать эти поделки по дереву было сложно, потому что все инструменты были каменными. Но свободного времени было много, и я занимался резьбой по дереву с удовольствием. Мне неудобно было спать на полу на шкурах, я впервые в жизни сделал деревянную кровать, а потом и шкаф для хранения вещей, правда, без дверок, но с полками. Это была первая в истории человечества примитивная мебель, она была грубой, трудоёмкой и примитивной, но подарила мне небывалую роскошь, в которой я не жил раньше вообще никогда. И я понял, что так и должны жить настоящие люди, в таких домах. Конечно, те зверолюди, что бродили по окрестностям в поисках элементарной еды, не смогли бы построить себе такое, потому что всё это было крайне сложно даже для меня, мастера на все руки. Но это то, к чему надо стремиться, потому что такая жизнь невероятно роскошна. И поэтому я жил так здесь очень долго, наслаждаясь жизнью. И меня нисколько не смущал тот факт, что я жил здесь один. Конечно, иногда, сюда в мои владения забредали люди, но я успешно прогонял их.