Выбрать главу

Шишкин вне себя

У капитана милиции Шишкина на душе скребли кошки. Они проскребли там целую дыру. И через эту дыру капитан взял да и вышел из себя.

Вообще-то ему давно уже было как-то не по себе. Всё время чего-то не хватало, хотелось совершить что-нибудь выдающееся: защитить, например, диссертацию по римскому праву, обезоружить в одиночку банду преступников или, на худой конец, написать маслом картину «Вечер в еловом бору».

Он даже ходил советоваться к коту Василию, теперь уже счастливому супругу соседской Мурки и многодетному отцу.

Василий посоветовал отпустить усы и заняться рыбной ловлей. Шишкин отпустил и занялся – не помогло.

Мурка, хоть её никто не спрашивал, присоветовала похитить какую-нибудь красавицу и на милицейской машине увезти её в горы. Но на должностное преступление капитан не пошёл, а только сам себе совершенно разонравился и окончательно вышел из себя.

Это произошло во время дежурства. Один капитан Шишкин, одетый в форму, остался сидеть в кабинете у телефона, а другой, невидимый, покинул районное отделение милиции и отправился бродить по городу.

И забрёл он в кафе-мороженое «Летучий крокодил». А там как раз домушник Филимон и мокрушник Родион сидят, молочные коктейли потягивают. Не утерпел капитан-невидимка, подсел прямо к ним и уши навострил: вдруг опять недоброе замышляют?

– Слышь, Родька, – Филимон говорит, – а правда классный мужик капитан этот, Шишкин? Вот уж человек так человек! Внукам о нём рассказывать буду! Если б не он, разве бы мы с тобой завязали?

– Ни в жисть, – просипел Родион.

– Я таких бесстрашных и не встречал никогда, – продолжал Филимон. – Как подкатит: мигалка орёт, сирена мигает – ну прям гусар! И в тире он десять из десяти выбивает, мне верный человек рассказывал.

– Факт, – кивнул Родион.

– А красавец какой! Девки по нём сохнут, бабы дохнут, кошки песни складывают. Да мне б такую внешность, на фига бы мне эта жизнь преступная, в кино бы пошёл сниматься, в главной роли!

– Ну, – подтвердил Родион.

– И ведь постоянно собой недоволен, постоянно в поиске! А недовольство собой – это, Родька, чтоб ты знал, первый признак таланта. Вот помяни мои слова, он к тридцати годам докторскую защитит, а на пенсию выйдет – пейзажи станет писать, и непременно маслом.

– Эт как пить дать, – хлюпнул коктейлем растроганный Родион.

Дальше капитан не слушал. Он на цыпочках выбежал из кафе и со всех ног помчался в отделение. Неблагодарный, как мог он сетовать на судьбу! Он, которому столько дано: ум, талант, красота и отвага… Да ещё и верный глаз! Осталось только поскорей прийти в себя и как следует взяться за дело.

– Ишь полетел, – хмыкнул вслед Шишкину Родион.

– Доброе слово и кошке приятно, – усмехнулся Филимон.

– Я ж говорил, – ударил себя в грудь Родион, – я мента во всяком виде нюхом чую!

– Не, ну он правда молоток, – покачал головой Филимон. – Это ж надо так замаскироваться! Нет, ты как хочешь, а я завязываю.

Дела семейные

Кот Василий устал от семейной жизни. Мурка заявила, что ей осточертело целыми днями собачиться с детьми, купила себе ролики и записалась в группу психологической разгрузки. В прихожей она повесила красивый плакат:

ПО ВСЕМ ВОПРОСАМ ОБРАЩАТЬСЯ К ПАПЕ!

Вопросов оказалось много, и все трудные. Например, что сегодня на обед (сам хотел бы знать!), почему нельзя хранить под подушкой бутерброды с колбасой и кому нужен этот аттестат зрелости.

Василий совсем было собрался уехать на север, завербоваться матросом и поплыть вокруг света, и только мысль о котятах останавливала его: некому будет помочь им по математике и они попадут в дурную компанию.

Но мечта о море не пропала даром. Замотанный, задёрганный Василий начал воображать себя капитаном корабля.

– Полный вперёд! – бормотал он, бороздя ковёр пылесосом. – Самый полный!

В кухне он вывесил «Расписание дежурств по камбузу», с эпиграфом почему-то из Суворова: «Тяжело в ученье – легко в бою».

Дети тоже втянулись в игру, и постепенно все вошли во вкус. Бабушки на лавочке Василия очень одобряли, вздыхали, что он, мол, всё свободное время отдаёт семье, а на себя совершенно махнул хвостом, и ко Дню армии и флота подарили ему поваренную книгу. А продавец Колька из «Канцтоваров» принёс роскошную тетрадь в тиснёном кожаном переплете: «Дневник многодетного отца».

Словом, когда Мурка, пройдя полный курс психологической разгрузки, прикатила на роликах домой, она с изумлением обнаружила, что всё вокруг сверкает чистотой, даже дверные ручки надраены, на плите поспевает ужин, а котята, уже покончив с уроками, занимаются в кубрике художественной лепкой, живописью и музыкой.