али общаться друг с другом небольшими компашками. - Этот бородатый, он чё, поп чтоли? - обратился круглый мужчина к своему соседу. - Наверное. - ответил тот. - Раз трендит про власть и про Бога, то однозначно из попов. - А ты веришь в Бога? - продолжал круглый. - Смотря, что называть верой, - по воде, я думаю и попы, даже самые важные, ходить не смогут, тогда какой смысл обманывать всех, себя и Бога вступая в их мафию. Нет, я в этих церковниках ничего божественного не вижу. Гонят они свою мульку и фиг с ними. В ихнего бога я не верю. - О, братан! Нравишься ты мне. Я, наверное, такой же веры. Какая в баню вера? Какая к чёрту власть? Какой Бог? Как они любят все себя обожествлять. Ты глянь на этого будущего президента - гоблин гоблином, а мнит себя, небось, Аттилой или Тамерланом. А ты его знаешь? - Не а. Я - так ... знакомый пригласил ... за компанию. А мне всё равно делать нечего, ну я и пошёл. А ты? - И я такой же. Здесь, наверное, все такие же...Моя сестра с его женой работают вместе. Если чёрт не шутит, то может чё-нить и облыбится, а нет, так хоть поужинаем. - Ну, тогда наливай! На противоположной стороне стола, немного наискосок, восседал рослый мужчина и общался с дамой, по-видимому, подругой жены, которая надеялась на этой вечеринке с кем-нибудь познакомиться и место выбирала не случайно. - Представьте себе, - говорил ей мужчина. - Капиталисты, и они же - христиане?! Как это возможно? Какими же надо быть извращенцами?! Женщина слушала его очень внимательно, а на слове «извращенцы» что-то блеснуло в её глазах. Покачивая головой, она давала знать своему собеседнику, мол - продолжайте, продолжайте. И мужчина продолжал: - Это же две противоположности, а ещё прибавьте к этому демократию - это же лебедь, рак и щука. А воз, как говорится, и ныне там. От чего ушли с горем пополам к тому и вернулись. Воистину - страна дураков! Живём, сами мучаемся и другим никакой пощады. А ещё хотим, чтобы нас все любили. Кто же нас любить будет, если мы сами себя терпеть не можем. Когда он заговорил о любви, женщина даже издала какие-то звуки, что-то похожее на да-да и ещё-ещё. Но тут мужчина задал ей неожиданный и казалось бы лишний вопрос: - А какое ваше мнение? Дама слегка растерялась, но немного подумав, ответила: - Женщине нужен сильный мужчина. А уж куда он её тянет - это не так важно. Главное, - чтобы тянул. Женщины, которые думают иначе, бывают несчастными, либо делают несчастными своих мужей. Где, как ни в семье должно быть полное единодушие. Я вот, целиком и полностью с вами согласна. Все - идиоты! Мужчина какое-то время врубался в тонкую политику собеседницы, после чего красиво улыбнулся ей. А она налила ему рюмку, и предложила чокнуться. Больше они о политике не говорили. Гость, которого заткнул последний оратор, некоторое время сидел молча, явно обидевшись на всех, но вскоре жажда общения пересилила чувство обиды. Тем более что он сидел с человеком непонятной национальности, но выдававшего себя за русского, который яростно спорил с человеком, смахивавшим на хохла с носом турка. Спор шёл о том, кто лучше, русские или хохлы. Но если прислушаться, то можно было бы понять, что спорят они не о том, кто лучше, а о том кто хуже. И хотя говорят, что если дерутся два крокодила, то их лучше не разнимать, он всё же не выдержал и вмешался: - Господа, а знаете ли вы, о чём спорите? Все народы вышли из Африки и бежали оттуда аж до тундры. Так говорит наука. А по поводу вас я скажу, что те, кто оказался севернее, они просто спасались от тех которые южнее. Вы - не братские народы, а один и тот же народ, который житья не дает сам себе. Сами себя изничтожаете и сами от себя бежите, то в леса Московии, потом оттуда в Сибирь аж до Дальнего Востока. А теперь уже народ не знает куда спасаться - бегут во все концы. Скоро до Марса доберутся. И о чём, а главное, зачем вы спорите? Но все его убеждения были, видимо, не очень убедительны, а слушали они его только ради передышки. И узнав, что у моралечитателя папа русский, а мама украинка, назвали его евреем и продолжили уничтожать друг друга, по-видимому, находя в этом удовлетворение. Хотя возможно, всё это было действие в них разделяющего духа от Бога, которым Всевышний разделил, когда то один народ на многие и дал им разные языки, чтобы они не понимали друг друга. Посередине стола сидел мощный, сурового вида мужчина. Он особо выделялся из всего общества, может быть из-за своего грозного вида, может потому что все кто сидели по бокам от него несколько отодвинулись в целях безопасности. Он общался с человеком, сидящим напротив, на другой стороне стола и казалось, что тихо разговаривать просто не умел. - Вот вы скажите мне, можете ли вы мне показать человека разумного - гомосапиенса, и в чём проявляется эта его умность-разумность и был ли такой когда-нибудь? Если можете, покажите. Я жажду его увидеть. Может быть этот? - он показал в сторону Вовы. - Бог мой! Я вас умоляю! Интеллект и мудрость не оставили своих следов на этом лице. Вершиной развития нашего человека является не разумный, а ущербный человек, т.е. урод! - продолжал он. - А почему, знаете? Собеседник с другой стороны стола не имел подобных голосовых связок, поэтому большую часть разговора только делал знаки. - А потому что, как только у него появляется возможность, в основном в виде материального достатка, так он заменяет свои естественные функции на искусственный костыль-заменитель. Как только появляется возможность не воспитывать собственных детей, не нянчить их, не развивать, он нанимает нянек, гувернанток и прочих нуждающихся. Т.е. ребёнку уже передаются не родительские черты, а непонятно чьи. И всё в похожем духе, - жрать ему приготовь, в баньке попарь, говно за ним убери, шлюх ему приведи и в гроб его уложи. Лично я считаю самым лучшим делом то, которое я сделал сам. Я помню, в детстве я сам делал маме открытку, так она у нас хранилась в серванте, тогда как другие покупные открытки мы использовали, чтоб убирать, когда кошка нагадит. Я считаю себя уже ущербным, если не наколю дров, а не делаю этого потому, как нет возможности отказаться от центрального отопления, - живу со всеми удобствами. Но если какое-то чудо, а не мои родные жена или сын, будет мне тереть спинку в бане или хлестать меня веничком, то я буду считать свою жизнь неудавшейся. Вот так! Я уже молчу про заменители в продуктах, общении и многих, многих других заменителях. Посмотрел на всё это Вова, послушал, вышел на улицу и, подняв глаза к небу, взмолился: - Боже мой! Боже мой! Смилуйся надо мной. Ты даёшь мне испытание невыносимое. Помоги мне, пожалуйста. Потом вернулся обратно к гостям. И во всём этом не согрешил Вова Вдруг за столом раздался звон пустого стакана. Подобный звон был неестественен и даже чужд внутренней атмосфере, царящей на сём празднике жизни. Мужчина подозрительной наружности использовал стакан с вилкой вместо колокольчика. - Господа! - обратился он. Уважаемый Владимир! Прошу минуточку внимания! Тут все подумали, что появился новый конкурирующий экземпляр. Но он продолжил: - Уважаемый Владимир. Избирательная комиссия решила провести повторные выборы из-за того, что произошла ошибка в фамилии кандидата, которого должны были выбрать, простите, выбирать. Вы, разумеется, не будете участвовать в новом туре выборов.... И что-то ещё говорил человек, но этого уже никто не слушал. - Ошибка! Всё, что было - ошибка. - облегчённо вздохнул Вова. - Сколько же нам стоила эта ошибка? - собиралась с мыслями Вовина жена. - Ошибка бл...! - встав из за стола, плюнул на этот стол, и отшвырнув ногой в сторону стул, исчез за дверями первый спикер. - Президент - ошибка. - пронеслось в воздухе и через минуту наступила полная тишина. - Что это было? - прижимаясь к мужу, спросила жена. - Недоразумение какое-то.