— Насколько это точно, по-вашему? — спросил я.
Клим пожал плечами.
— Настолько же, насколько это было точно в тысяча шестьсот одиннадцатом году. Похоже, там нет ни автостоянки, ни киоска с газированной водой. Возможно, ваш родник все еще никто не нашел.
Я снова позвонил Крозетти и объяснил ему, что делать. Подумать только, сколько изобретательности и труда потрачено на мошенничество! Сколько хороших людей будут разочарованы в итоге! Идеальный символ моей жизни.
20
Когда Крозетти рассказал Кэролайн, что случилось с ее детьми и Харланом П. Олрудом в доме его матери, она расплакалась и никак не могла остановиться. Потом она принялась настаивать на том, чтобы немедленно позвонить и поговорить с ними. Крозетти еле удалось отговорить ее, ссылаясь на то, что в Цюрихе утро, а в Нью-Йорке поздняя ночь. Потом позвонил человек из охранной фирмы Осборна и сообщил, что самолет ждет в местном аэропорту. Они попрощались с Амалией, с которой у Кэролайн завязались удивительно теплые отношения; удивительно — из-за разницы в обстоятельствах жизни и в подходе к ней. Возможно, думал Крозетти, их объединяло материнство и то, что дети обеих оказались в схожей ситуации, породившей ужасный стресс. Не в силах сдержать свое вечное любопытство, Крозетти смотрел, как женщины заключили друг друга в объятия. Физически они мало походили друг на друга, и все же в их облике ощущалось нечто общее. Вроде бы ни одна не изменилась, осталась тем, кем была всегда: Амалия — воплощенная честность, Кэролайн — лживая и изворотливая, как змея. Однако будь Кэролайн блондинкой, они сошли бы за сестер, хорошую и плохую.
Быстрый перелет на маленьком, но мощном самолете с пилотом молчаливым и умелым, выделывающим в воздухе кульбиты, от которых воздерживаются коммерческие летчики. Еще в воздухе Кэролайн позвонила детям; она ничего не рассказала Крозетти, просто сидела с мокрыми глазами, глядя в ослепительную безбрежную белизну за окном. Однако она не противилась, когда он взял ее за руку.
Когда они приземлились в аэропорту — его названия Крозетти так и не узнал — их встретил мистер Браун из охранной фирмы Осборна, одетый в желтый комбинезон и рабочие ботинки, и повел к белому вездеходу с эмблемой службы водоохраны долины реки Эйвон. Пока они мчались по шоссе, Браун объяснил план: нагло отправиться прямо на место, найти вещь (если есть, что искать) и уехать. Неподалеку от Лондона ждет второй самолет, который доставит их в Нью-Йорк. Крозетти спросил, знает ли Браун, что они ищут.
— Нет, — ответил тот. — Мне нет никакой нужды знать, я всего лишь обеспечиваю помощь. Позади нас едет взятый в аренду фургон с необходимым снаряжением и двумя парнями, умеющими работать с приборами. Там радар, определитель удельного сопротивления почвы, много чего еще. Если родник существует, они его найдут. Я рассчитываю, что мы все поучаствуем в земляных работах.
— Это же чертовски дорого, — заметил Крозетти.
— О да. Но деньги в данном случае не имеют значения.
— И вам совсем не любопытно?
— Если бы я проявлял любопытство, сэр, давным-давно был бы мертв, — ответил Браун. — Вот и Уорвик. Скоро увидим замок.
И замок действительно поднялся над линией деревьев, а потом, когда дорога свернула, исчез, словно видение из сказки. Через несколько минут он возник снова, уже слева — огромный, нависающий над рекой.
— На Диснейленд непохоже, правда?
— Нет, он же настоящий, — ответил Браун. — Реклама из кожи вон лезет, расписывая его, однако эти камни пропитаны реальной кровью. Ужасные времена, конечно, если замок был последним словом военной технологии, но тем не менее…
— Вам хотелось бы жить тогда?
— Временами. Тогда было проще: если кто-то действовал вам на нервы, вы надевали латы и нападали на него… Еще чуть-чуть, и мы на месте.
Он свернул с узкой трассы, изучил крупномасштабную карту, повернул машину вправо и поехал через рощу дубов и буков.
— В фургоне есть одежда и для вас, — сказал он, остановив автомобиль. — Важно, чтобы все выглядело достоверно и официально.
Крозетти и Кэролайн подошли к задней дверце фургона. Внутри обнаружились металлический стол, полки с инструментами, длинные стальные трубы, лестницы, нивелировочное и электронное оборудование, а также два человека, представившихся как Найджел и Роб. Найджел походил на сову в очках, а Роб был широкоплечий, с редкими зубами и странноватой стрижкой. Они вручили Крозетти и Кэролайн желтые комбинезоны, ботинки и желтые каски с лампочками. Крозетти не удивился, когда одежда пришлась и ему, и Кэролайн точно впору.
— Тебя не напрягает то, что они знают даже размеры нашей обуви? Разве не удивительно?
— Больше меня ничто не удивляет, — ответила она. — Что они делают?
— Понятия не имею.
Между тем мужчины выкатили из фургона четырехколесную тележку, сваренную из стальных труб, и Крозетти мобилизовали выгружать на нее тяжелое электронное оборудование и автомобильные аккумуляторы.
— А что это такое? — спросил он Роба.
— Радар для «прощупывания» земли, самая последняя разработка. Дает изображения всего, что находится под поверхностью на глубине от нескольких футов до нескольких сот футов, в зависимости от почвы. Здесь видимость должна быть хорошей. Это триасовый песчаник.
— Если только нет вкраплений глины, — вставил Найджел.
— А если есть? — спросил Крозетти.
— Тогда мы в дерьме, приятель, — ответил Роб. — Придется работать с удельным сопротивлением почвы, а на это может уйти неделя.
— Вы работаете на Осборна?
— Не-а, — ответил Найджел. — Мы из университета в Халле, с геологического факультета. Нас соблазнили золотом, правда, Робби?
— Точно. На что вы охотитесь? На сокровище викингов?
— Что-то в этом роде, — ответил Крозетти. — И нам придется вас убить, если мы найдем его.
Оба рассмеялись, правда, слегка нервно, и оглянулись вокруг в поисках отлучившегося Брауна.
Кэролайн ковырялась в земле чуть в стороне. Крозетти отправился посмотреть, что она делает.
— Нет никакой нужды царапать землю ногтями, — сказал он. — У нас есть высокотехнологическое оборудование.
— Посмотри, что я нашла.
Она протянула ему на ладони плоский треугольный белый камень с насечкой в виде абсолютно прямой двойной линии, а под ней — изображение лепестка розы.
— Это монастырь, — объяснила она. — То самое место. Меня пробирает дрожь.
— Меня тоже. Ты потрясающе выглядишь в комбинезоне и каске. Наверно, и не глянешь в мою сторону, если я к тебе подвалю?
Ответом на шутку был суровый взгляд, а потом Найджел с Робом позвали Крозетти, чтобы тащить тележку. Это оказалось нелегко — сквозь чащу деревьев, по корням и рытвинам; Найджел направлял движение, а Кэролайн замыкала шествие. Она несла на плечах кирки и лопаты.
— Давайте остановимся здесь и включим радар. Если ваша картинка со спутника верна, то здесь и есть нужное место.
Они находились в неглубокой впадине, густо усыпанной золотистыми листьями трех старых буков, чьи ветки переплетались над головой на фоне молочно-белого неба. Найджел повозился со своим оборудованием и включил его. Прибор зажужжал, и из щели в одной из металлических коробок поползла широкая бумажная лента. Найджел поправил очки на переносице, изучил распечатку, после чего радостно воскликнул:
— Эй, народ, я оказался прав! Мы на месте. Под нами пустота, набитая чем-то вроде кусков тесаного камня. Ясно как божий день. Глянь, Робби!
Роб глянул и подтвердил, да, все правильно. Они сгребли листья с поверхности почвы, начали копать и довольно скоро обнаружили нечто вроде круглой каменной кладки колодца. Внутри она была забита огромным количеством беловатых камней различных размеров и формы.
— Он пересох, — сказал Крозетти.
— Ну да, — ответил Роб. — За последние четыреста лет гидрология суши сильно изменилась, со всеми этими прорытыми для развлечения публики каналами и декоративными прудами. Ну и работенка нам предстоит! — Он хмуро уставился в открывшееся отверстие. — Какие-то ублюдки забили ствол камнями. Насколько глубоко нужно опуститься?