Завтрак в главном зале штаба прошел довольно шумно. Хотя большая часть мафиози либо была на заданиях, либо уже отправилась трудиться, те, кто только должен был приступить к своим обязанностям, бурно обсуждали происшествия прошлого вечера. Некоторые косились на притихшего Тсуну с опаской и подозрением, перешептываясь о том, что же могло завести его на склад Хоффмана, но большая часть мафиози сочувствовала ему из-за происшествия с Наной, и отчего-то их взгляды, полные жалости и словно обещавшие неоднократное повторение подобного, раздражали даже больше обсуждений его некомпетентности. Просто к прозвищу «бесполезный Тсуна» он уже давно привык, а вот думать о повторных атаках на мать не хотел. И потому, быстро проглотив довольно сытный завтрак, Савада умчался на поиски друзей. За эту ночь в его голове созрел план, не самый идеальный, но явно нуждавшийся в исполнении, а встреча с Хранителями значилась там первым и самым главным пунктом.
Гокудера обнаружился в библиотеке на втором этаже, равно как и Мукуро. Вот только если Хаято, обложившись горами книг, сидел за одним из четырех дубовых столов в центре огромной залы, иллюзионист выбрал местом дислокации укромный диван в углу. Достигавшие потолка книжные шкафы, будто лучи тянувшиеся к центру зала, надежно отгораживали иллюзиониста от любопытных взглядов, а массивный торшер рядом с диваном компенсировал недостаток света, отчаянно не желавшего пробираться от настольных ламп в такие отдаленные уголки.
Попросив Гокудеру о помощи и поинтересовавшись, как прошла его ночь, Тсуна хотел было помчаться на поиски остальных, но тут в библиотеку зашла Хром. В отличие от Хаято, Мукуро и самого Савады, она провела ночь не за работой, а в собственной комнате, вот только мешки под глазами и общая бледность сообщали о точно такой же, как у парней, бессонной ночи иллюзионистки. Она слегка поклонилась боссу и прошла к диванчику, на котором, в окружении десятка книг, уютно устроился ее непосредственный начальник. В руках девушки был поднос с чашкой какао, тарелкой геркулесовой каши, жареным беконом и тостами, и отчего-то Тсуне очень захотелось посмотреть на реакцию Мукуро. А потому он встал перед столом Хаято так, чтобы уголок иллюзионистов полностью просматривался, и начал негромко обсуждать с подрывником насущный вопрос — куда могли податься остальные хранители. Мукуро, бросив на Саваду раздраженный взгляд, ничего ему не сказал и просто принял у Хром свой завтрак, поставив поднос на колени, и та, пожелав парню приятного аппетита, хотела было уйти, но внимательный взгляд разноцветных глаз скользнул по осунувшемуся лицу иллюзионистки, и Мукуро скомандовал:
— Садись и рассказывай, почему не спала ночью?
Хром смутилась, растеряно посмотрела на Рокудо, сверлившего ее немигающим взглядом, и, переложив часть книг на небольшой журнальный столик у торшера, присела рядом с лидером банды Кокуё.
— Просто не могла уснуть, всё думала, что там с Наной-сан, с боссом, решится ли вся эта ситуация, — она теребила край юбки и отводила взгляд, что Мукуро крайне не понравилось.
— И всё? — уточнил он и, поймав девушку за подбородок, заглянул ей в глаза. — Не лги мне, Наги. От тебя я этого не потерплю, ты же знаешь.
— Еще за Вас беспокоилась, Вы же с Гокудерой-саном остались… — нехотя призналась она. — Боялась, что начнется драка или еще что-то случится…
— Ку-фу-фу. Неужели ты думаешь, что я не справился бы с этой ходячей дымовой завесой? — рассмеялся иллюзионист и, отпустив помощницу, бросил на босса испепеляющий взгляд. Но тот и не подумал уйти — напротив, он принялся успокаивать Хаято словами о том, что Мукуро просто злится на самого Саваду, а потому пытается спровоцировать его друга на бой. И подобная проницательность лишь еще больше разозлила иллюзиониста.
— Мукуро-сама, простите, наверное, надо было выпить снотворное, — тихо ответила Хром, упорно глядя куда угодно, но только не на своего спасителя.
— Нет, пожалуй, стоило просто прийти ко мне и сказать о своих опасениях. Я бы их развеял, — нехотя ответил фокусник, понизив голос, и скомандовал: — Чтобы этой ночью выспалась! Ты должна быть здоровой и сильной, Наги, помни об этом.
— Конечно, Мукуро-сама. Я пойду?
Девушка робко улыбнулась, и Рокудо, подарив ей одну из самых доброжелательных своих улыбок, кивнул. Иллюзионистка убежала, стараясь не смотреть на босса, всё еще что-то обсуждавшего с подрывником, но Тсуна отметил легкий румянец на ее щеках. И ему в голову стукнула странная мысль: «Хром любит Мукуро. А он?» Страж рассмеялся. Тсуна покосился на него, передернул плечами и, искоса глядя на фокусника, предложил Гокудере разделиться и поискать товарищей в запланированных местах. Вот только надежды на то, что Мукуро их дождется, не было, а потому Савада, подойдя к нему, осторожно сказал:
— У меня кое-какая мысль появилась… да и информация. Подождешь, пока мы всех соберем? Можно и Чикусу с Хром-тян позвать, они ведь в курсе всего, так что им тоже может быть интересно.
— Это ты так завуалированно просишь меня о помощи, Савада? — не преминул съязвить Рокудо.
— Да, — смущенно улыбнувшись, ответил Тсуна и, наивно посмотрев на товарища, уточнил: — А это плохо?
В который раз искренность Тсунаёши и его странная, нелогичная вера в иллюзиониста поставили Мукуро в тупик. Вот только ему показалось, что это не так уж и плохо — слышать правду от тех, кто зовет себя твоим другом… А еще их вера хоть и прижигает нервы раздражением, после этого дарит анестезию. Ведь каждому порой хочется, что бы его грехи простили.
— Так и быть, подожду вас здесь, мне всё равно еще предстоит долгое изучение архивов Вонголы, — неспособность ответить искренностью на искренность была для Рокудо как даром, спасавшим его от предательства, так и бичом, порой больно бившим по его собственным желаниям.
— Спасибо, Мукуро! — просиял Тсуна. — Я быстро! Ой, а где Чикуса может быть, не знаешь?
— В своей комнате или в оружейной, — нехотя ответил иллюзионист, и Тсуна умчался, крикнув на прощание: «Спасибо, я знал, что на тебя можно положиться!»
«Положиться, да? — подумал Мукуро и вместо привычного раздражения в сердце появилось что-то иное. Что-то, что всегда появлялось там при осознании преданности друзей из банды Кокуё… — Он глупец. Но эта его наивность… может, это не так уж и плохо? Он ведь изменился. Конечно, его не раз подставят и предадут, но сейчас он уже не верит всем подряд, а значит, не абсолютно наивен. Но почему тогда он верит мне? Я ведь постоянно даю понять, что этого не следует делать. Книга? Нет, он верил мне и раньше. Интуиция? Он поверил еще до того, как она развилась до достаточного уровня. Тогда что? Глупость? Слепая вера в окружающих? Но он теперь верит далеко не всем подряд. Так почему же доверяет тому, кто пытался его убить?» Ответа на этот вопрос у Мукуро не было. И ему вдруг отчаянно захотелось его узнать. Причем не только из природного любопытства и чувства дискомфорта, возникавшего у любившего знания фокусника всякий раз, как перед ним вставала неразрешимая загадка. Просто ему был важен ответ. Но он не признался бы в этом даже самому себе…
Собравшиеся наконец в библиотеке Хранители заставили Мукуро отбросить мысли о будущем боссе ненавистной мафии и присмотреться к собравшимся. Хибари, прислонившись плечом к одному из стеллажей, стоял так, чтобы вся зала просматривалась, но сам он не был в центре внимания. Гокудера сел справа от босса, устроившегося за одним из четырех столов в центре комнаты. Оба выглядели сосредоточенными и настороженными, что было нормой для подрывника, но лишь в последнее время всё чаще проявлялось у Савады. Ямамото с Рёхеем расположились напротив них, сияя оптимизмом и бодростью — они явно отлично выспались и дискомфорта не испытывали. По крайней мере, так казалось со стороны. Ну а Хром с Чикусой, прибившись к своему лидеру, разместились в его закутке, причем Наги, унеся на кухню опустевший поднос товарища, была усажена им на диван. Чикуса же, хмурясь и присматриваясь к Хранителям из-за прямоугольных стекол очков, встал рядом с торшером и достал игрушку йо-йо: нервничая, парень всегда вертел в руках собственное оружие, скрывавшее отравленные иглы. Сдвинув на лоб серую шапку, не снимаемую им даже в помещении, парень с татуировкой в виде штрих-кода на щеке всё быстрее вращал в тонких мозолистых пальцах небольшой темный шар, и всё более цепким становился взгляд черных глаз.