— А после того, как на все сто убедился в своих способностях и окончательно в них поверил, — добавил Чикуса, — убил оставшихся свидетелей: медсестру и сиделку. Подчистил хвосты, а затем начал уверенно работать по наработанной схеме. Подвозил товар к определенному месту, где назревал конфликт, влиял на его участников, продавал им оружие и уезжал с началом боевых действий, почти не подвергая себя серьезной опасности.
— Вполне логично, — протянул Ямамото. — Но как он это делает? Что за способность развилась у него в Египте?
Повисла тишина. Часы с большими ажурными стрелками качали маятником, будто языком колокола, и молоточки в сердце большого деревянного короба мерно отбивали по нервам неумолимый ритм. Тик-так, тик-так, тик-так… Зажужжала шестеренка, другая, что-то завертелось в сердце гроба, и заключенное в нем время с грохотом дернуло боек. «Бом!» — сурово изрек язык колокола, продолжая ритмичное движение. А может быть, он промолчал? А может, это сказал кто-то другой? «Бом!» И снова, и снова, и опять. Двенадцать раз, двенадцать долгих гулких всхлипов. И тишина. А затем снова: тик-так, тик-так, тик-так…
— Я не верил в чудеса, — тихо сказал Тсуна, не желая спорить с часами. Они были правы: нужно просто следовать свей судьбе. — Но теперь верю. Поверил, когда понял, что Книга настоящая. Я не знаю, что случилось в Египте, но явно что-то аномальное. И знаете… Я сначала думал, что свихнулся. Не верил в Книгу. Потом начал сомневаться. Следовал советам и всё больше убеждался, что это правда. Я… да, можно сказать, в какой-то мере я ее проверял. А потом окончательно поверил, что не спятил — когда Мукуро уговорил меня передать Лие энергию, и она передвинула ветку. Знаете… что бы ни случилось с Хоффманом, я знаю, почему он проверял свои способности. Боялся, что спятил, и всё происходящее — плод его воображения. Через два года после Египта, незадолго до почти одновременной смерти медсестры и сиделки, должно было случиться что-то важное. Что-то, что доказало Хоффману — он не сошел с ума. Что-то масштабное. А может, и нет, но точно давшее ему понять — теперь он может разжигать конфликты где угодно и когда угодно.
— Надо ехать в Асуан, — подал голос Хибари, и все повернулись к нему. — Обследовать руины. И прихватить с собой археолога, чтобы перевел надписи, если таковые будут.
— Повторяешь эпопею десятилетнего будущего и рвешься на разведку? — бросил Мукуро.
— Я бы мог вернуться в Намимори, и ехать в пустыню пришлось бы тебе, — ответили ему с презрением. — Но учитывая, что ты вряд ли сумеешь всего себя посвятить поискам и не отвлечешься на вещи, важные лишь для тебя, я не собираюсь предоставлять тебе шанс всё разрушить.
— Ку-фу-фу, неужто ты считаешь меня бездельником? Судишь о других по себе?
— Я считаю тебя проходимцем, извлекающим выгоду из любой ситуации, — холодно, словно отстраненно. — И сужу по сотням таких, как ты, которые нарушали покой моего города.
— А знаете, — вмешался Тсунаёши, — ехать ведь надо не только в Египет. — И на этот раз все взгляды устремились на него. — Нет, правда, откуда мы знаем, что Хоффман уничтожил все свидетельства из больницы? Он хитрый, осторожный, но если он не обладает Книгой Всезнания, запросто мог что-то пропустить.
— Книга Всезнания — уникальный артефакт, — бросил Фукс, отстукивавший непонятную мелодию в темноте. — Лишь она дает знания абсолютно обо всем.
— Вот, Вольф говорит, что Книга такая одна, — кивнул Тсуна. — Так что где гарантия, что он абсолютно всё подчистил? Ведь говорят, что идеальных преступлений не бывает — обязательно останутся улики.
— Собираешься поехать в Германию? — хмыкнул иллюзионист.
— Нет, — покачал головой Тсуна. — Надо создать несколько команд. В каждой команде будет кто-то, кто хорошо разбирается во вверенном ему вопросе, и кто-то, кто сможет удержать его от слишком резких поступков. У нас… в общем, самые гениальные из здесь присутствующих очень вспыльчивы, поэтому им нужны стоп-краны, вот. Я буду стоп-краном.
— Самокритично, — усмехнулся Мукуро.
— Зато правдиво, — развел руками Тсуна. — Поэтому предлагаю как-то разделиться… так, чтобы всем комфортно было. Мукуро, думаю, тебе удобнее всего будет с друзьями, а Хром отлично подходит на роль стоп-крана.
— Я не… — начала было Докуро, но осеклась и покосилась на сидевшего справа от нее иллюзиониста.
— Ку-фу-фу, я могу себя контролировать в любой ситуации, — высказался тот, но добавил: — Однако эта компания устраивает меня много больше, чем кипящей злобой поборник дисциплины.
— Египет мог бы стать для тебя отличным надгробием, — процедил объект издевки.
— Оу, ты так мной восхищаешься, что в качестве надгробия предлагаешь целую страну?
— Мукуро, ты всё равно не спровоцируешь сейчас Хибари-сана на бой, — вклинился Савада и устало потер виски. — Давайте лучше подумаем, кто с кем поедет? Думаю… Хибари-сан, Вы не против, если я поеду с Вами?
— Смысл? — было ему ответом.
— Ну… Во-первых, Вы вспыльчивый и можете сорваться на археолога, если он будет плохо работать, — честность Савады всегда приятным камешком падала на душу любителя порядка. — А во-вторых, я думал последнее время о своих тренировках. Я, конечно, делаю всё, что говорит Реборн, но… если честно, раньше я всё выполнял спустя рукава, а когда приехали сюда, времени на нормальные занятия не осталось. Так что извините, я еще хотел Вас попросить меня потренировать, вот. Потому что Вы сильный противник, и когда тренировали меня в будущем с помощью спаррингов, я прогрессировал быстрее, чем от простых упражнений.
— Они тоже необходимы, — нехотя бросил комитетчик. Его не пытались ни втянуть в авантюру против его воли, ни уговорить, давя на болевые точки, ни заманить в ловушку двусмысленными высказываниями. Его просто просили о помощи, как он недавно велел — без использования уловок. Но даже сам этот факт уловкой не был: Тсуна отлично знал, что Хибари может отказаться, а тот отлично понимал, что Саваде об этом известно. А значит, была лишь просьба о помощи и надежда на положительный ответ. И причин для отказа комитетчик не нашел, ведь он и сам любил спарринги с сильным противником…
— Знаю, потому и тренируюсь, — вздохнул Тсуна. — Ну так как, Вы не против моей компании?
— Нет, ты можешь быть полезен, — Тсуна понимал, что последние слова были лишь привычным дополнением к главному ответу, а вот Хаято этого признавать не хотел.
— Джудайме, может, лучше я с вами? А то он вон уже сейчас Вами помыкает, а что в Египте будет?
— Ну, я уверен, что буду трудиться не покладая рук, — без энтузиазма, но и не обреченно ответил Тсуна.
— Хорошо, что ты это понимаешь, — бросил комитетчик.
— Только Хибари-сан и сам будет работать не меньше, — улыбнулся Тсуна, и лукавый блеск в карих глазах, бросивших на комитетчика довольный взгляд, заставил того поморщиться. Хибари любил отдых, ненавидел рутинную, скучную работу, но всегда идеально выполнял всё, что было необходимо, какой бы скучной, тяжелой или раздражающей ни была работа.
— Вы же босс, — проворчал Хаято.
— Нет, я ваш друг, — пожал плечами Савада, и его честность поразила даже стоявшего в тени напольных часов и книжного шкафа духа.
— Тогда мне ехать в Германию? — уныло уточнил Гокудера.
— Хибари-сан — разведчик по призванию, — призадумался Тсуна и добавил в сторону комитетчика: — Уж извините.
Тот передернул плечами, не собираясь спорить с очевидным — сбор и анализ информации были его стихией. Равно как и бои, впрочем.
— Но он не очень хорошо ладит с людьми, так что говорить со свидетелями — не его. Поэтому нам лучше поехать в Египет. А ты, Гокудера-кун, отлично разбираешься и в медицине, и в химии, и в паранормальных вещах, так что если найдешь свидетеля, сможешь понять, с чем мы имеем дело. Только ты можешь нагрубить свидетелю, поэтому надо бы взять того, кто с людьми ладит.
— Вы на бейсбольного идиота намекаете? — буркнул Хаято.
— Я про Ямамото говорю, — свел оскорбление на «нет» Савада.
— Я не против, — улыбнулся мечник. — Только я немецкого не знаю. Гокудера, ты знаешь?
— На базовом уровне, — нехотя ответил тот, доставая новую сигарету из пачки.
— Тогда надо будет переводчика найти, — блеснул оптимизмом Такеши. — Только надежного. Попрошу нашего местного помочь с поисками.