А тем временем события не стояли на месте. Иллюзионист отбивал атаки комитетчика трезубцем, Хаято достал динамит, коего у него с собой на этот раз было немного, и атаковал Такеши. Меч, объятый голубым пламенем, срезал фитили со всех снарядов, и началась рукопашка. Брошенный меч одиноко лежал на траве, оскалив единственный клык, солнечные блики вычерчивали по его серебристому телу золотые узоры. Где-то под облаками всё еще кружила огромная птица, казавшаяся с земли не больше грача. Тсуна улыбнулся краешками губ и нашел взглядом Рёхея — тот явно боролся с самим собой и пытался прочистить голову, заняв себя куда более полезным делом, нежели попытка кинуться в драку: он отжимался. Видимо, его пытались натравить на самого Саваду, но фокус не удался.
Тсуна добился того, чего хотел. Получил доказательство. Только вот запись…
— Сдохни, иллюзия, — процедил Хибари и нанес сокрушительный удар металлическим стержнем. Иллюзионист еле увернулся и начал отступать — обычные иллюзии комитетчику были не опасны, а реальные он распознавал и уверенно от них уворачивался. Мукуро терял позиции.
Тсуна сжал кулаки и растеряно заозирался: ситуация становилась по-настоящему опасной. Несмотря на все меры предосторожности, на все договоренности и планы, один из Хранителей сейчас мог погибнуть. Десятый Вонгола побледнел, уголки его губ опустились, глаза нервно искали кого-то… и наконец нашли.
— Хром-тян! — крикнул он и кинулся к девушке, стоявшей слишком далеко, на полпути к деревьям. — Хром-тян, сделай что-нибудь!
Хоффман довольно усмехнулся.
Тсуна бежал со всех ног, Рёхей отжимался, стараясь не слушать так раздражавший его сейчас голос друга, ветер разносил ругательства, лязг металла и глухие удары. Птица кружила под облаками, то снижаясь, то взмывая вверх, но не улетая прочь. Хром прижимала к груди трезубец и выжидательно смотрела на босса, но когда он позвал ее, бросилась ему навстречу. Подбежав к девушке, Тсуна активно замахал руками и зашептал:
— Мукуро ведь тебе отдал атрибут Вонголы, не оставил в усадьбе, — Хром кивнула. Это была одна из предосторожностей, заранее обговоренных друзьями. — Используй его: найди механизмы, которые не позволяют вести запись камерам. Он сказал, устройство на складе, в его стуле, но я не верю. Оно может быть где угодно. Их может быть несколько. Уничтожьте их все, и как можно быстрее. Нам необходима запись происходящего, желательно со звуком.
— Да, босс, — девушка кивнула, и серьга в ее левом ухе засветилась мерным синим Пламенем, а на левом глазе появился странный окуляр с совиными крыльями. — Только Фран не сможет мне помочь: он убегает от Кена, расставляя перед тем неопасные иллюзорные ловушки.
— И их рассорили? — нахмурился Тсуна, продолжая размахивать руками, словно что-то эмоционально втолковывал подруге.
— Да, мы все попали под действие, даже я немного… зла на Вас. А Вы разве не чувствуете раздражения?
— Есть немного, — поморщился Тсуна, которого до сих пор очень сильно злило поведение Стражей. — Обижен на Стражу, но понимаю, что это не то, из-за чего надо ссориться. А ты… на меня зла за Мукуро, да?
Хром поджала губы, из-за спины босса осторожно разглядывая местность.
— Вонгола косвенно виновата в том, что случилось с Мукуро, Кеном и Чикусой, — вздохнул Савада и опустил руки. — А я виноват в том, как вы жили до этого момента. Давно надо было уговорить Мукуро переехать в нормальный дом и принять зарплату Вонголы. И я уверен, что теперь смогу это сделать. Правда, меня это не оправдывает. Но я… прости, Хром, вы все — мои друзья, и я буду делать всё, что могу, чтобы вам помочь. Поэтому и соврал вам. Это ведь я придумал снести Кокуё-Ленд, чтобы вас переселить в теплое жилье, но его обманул. Сказал, что не в курсе. Просто… не буду я оправдываться. Сделанного не вернешь. Но я надеюсь, что в будущем смогу всё исправить.
— Босс… — Хром улыбнулась, и Тсуна понял, что ее злость почти сошла на «нет». — Спасибо Вам. Позаботьтесь о Мукуро, хорошо?
— И ты тоже, — кивнул Савада и тихо добавил: — Счастья вам.
Хром залилась румянцем и опустила взгляд, а тихое «спасибо» растворилось в холодных порывах ветра. Но она тут же вскинулась и продолжила поиск, старательно вглядываясь в окружающий ландшафт.
— Один в том самом стуле, — наконец отрапортовала иллюзионистка, — один на крыше центрального склада, один под кустом в сорока градусах к востоку от крайнего правого склада, и один слева, у края деревьев. Я уничтожу иллюзиями первые три, потом побегу к лесу и уничтожу последний. Он слишком далеко. Словно…
— Словно? — нехорошее предчувствие кольнуло Саваду. Интуиция застонала, будто кто-то провел когтями по грифельной доске.
— Да нет, ничего…
— Хром-тян, не ходи туда, — тоном, нетерпящим возражений, велел Тсуна. — «Словно нас заманивают» ты хотела сказать, да? Значит, не ходи. Поймай Франа, вдвоем вы сможете накрыть большую площадь. Сделаете это залпом. Не приближайтесь к лесу.
— Но босс, это долго…
— Хром! Не подвергай себя опасности. Обещай мне.
— Хорошо…
Девушка вздохнула, еще раз осмотрела окрестности с помощью линзы и убрала ее. Небо спокойно смотрело на то, как Наги со всех ног кинулась к месту «догонялок на выживание», затеянных друзьями, а Тсуна помчался назад, к складам, состроив полную отчаяния гримасу. «Странно, как-то мне совсем не нравится то, как я себя веду, — отрешенно думал он. — А ведь раньше вот так паниковать, бояться, стесняться всего и вся, быть не способным принять решение являлось для меня нормой. Неужели я был таким… бесполезным? Хотя нет. Неужели я был таким глупым?»
Ты просто жил за юбкой матери, за стеной дружеской защиты, за рвами неприятия реальности, твои глаза были зашорены нежеланием принимать действительность. Ты не хотел взрослеть. Но ты повзрослел. И теперь дороги назад не будет.
— Банда Кокуё в полном составе сможет их разнять! — возмущенно бросил Тсуна Хоффману, однако тот лишь развел руками и улыбнулся.
— Мне всё равно. Ваши Хранители затеяли драку — это Ваши проблемы. Я же собираюсь удалиться.
— Я Вас не отпущу!
Клаус рассмеялся, но внезапно остановился и потер виски. Странный шепот, сорвавшийся с его губ, Тсуна еле расслышал, да и понял лишь несколько слов, ведь говорил немец почему-то на итальянском: «Зря мы не ушли раньше, но здесь слишком весело. Мне правда хочется смеяться, Диана. Это…» Савада не разобрал последних слов. Он не знал испанский.
— Почему Вы всё это сделали, зачем? — Тсунаёши просто тянул время. — Неужели так ненавидите этот мир?
— Ненавижу? — Хоффман вздохнул. — Ненавижу. Вы видели слишком мало, герр Савада. Вы живете недолго. Но ничего, у Вас всё впереди, — и он рассмеялся. Но не как кукла. — У Вас впереди почти вечность для осознания реальности. Разве что когда-нибудь сможете вырваться из Книги, и вечность подойдет к концу!
Идеально белые, ровные зубы с каждым смешком тихо клацали, встречаясь друг с другом. Челюсти открывались, обнажая доменную печь рта, захватывали кислород и, отправив топливо в глотку, с грохотом захлопывались. Губы широко, будто мешали зубам, растянулись, превратившись в страшный оскал. Тсуна никогда прежде не видел, чтобы так странно смеялись. Только этот смех был искренним, в отличие от клейких улыбок, ловящих собеседника словно муху. Это смех был настоящим. Но не живым.
Как у черепа в мексиканский День Мертвых!
— Да почему Вам так нравится причинять людям боль?!
— У всего есть причины, — Хоффман подмигнул врагу и нехотя развернулся, словно кто-то советовал скорее уходить, но ему отчего-то хотелось задержаться. Возможно, ему и правда было слишком весело сейчас?..
Тсуна преградил врагу путь.
— Вы не можете уйти. Я не позволю Вам…
— Хочешь меня убить? — усмешка и насмешливый тон отчего-то сбили запал Савады. — Ну попробуй. Только сначала справься с моей охраной.