— Пока мы ждем, люди умирают, — печально возразил Тсуна. И Гокудера, с бешеной скоростью вращая в руках отвертку, предложил:
— А что если дать им хотя бы немного времени? Если за неделю ничего не выяснится, тогда что-то предпримем, а пока подождем и поможем, чем сможем. Как думаете?
— Неделя — это долго, — поморщился Тсуна, но всё же пришел к выводу, что за неделю вряд ли случится слишком много нападений, а потому хотя бы немного подождать можно, но только если CEDEF позволит ему и его друзьям помочь.
— Ладно, — наконец, нехотя сказал Савада и прижался щекой ко всё еще удерживаемой им двери. — Но только неделю. А пока поможем всем, чем сможем, не только в починке дома.
— Конечно, — кивнул Гокудера и снова опустился на четвереньки, продолжив ремонт.
А в это время Лия затуманенным взглядом всматривалась в информацию Книги Всезнания и едва заметно кивала собственным мыслям. Недели в запасе у Тсунаёши не было.
***
Два дня прошли довольно спокойно и никаких серьезных происшествий не принесли. Савада Ёмицу отдавал все силы работе, и на общение с сыном времени у него не было. Доктор Шамал лечил всех, кому была нужна его помощь, независимо от их пола, хотя постоянно ворчал, что предпочел бы исцелять красивых девушек и такие вот чрезвычайные ситуации портят ему личную жизнь. Бьянки практически не отходила от Реборна, помогая ему в работе, а аркобалено полностью погрузился в корпение над документами, вытребовав себе в штабе CEDEF отдельное рабочее место. Колонелло и Лар, наконец встретившиеся после долгой разлуки, вынуждены были снова расстаться: их отправили на переговоры с дружественными кланами, причем поодиночке, чтобы успеть договориться с как можно большим количеством семей. А Тсуна и его Хранители были приставлены к Девятому в качестве личной охраны, вот только Савада уговорил отца позволить им помогать с расследованием. А потому информация, поступавшая на компьютер Девятого, частично пересылалась и Тсунаёши, который делился ею со своими друзьями.
За эти два дня установить удалось довольно многое. Был найден подкупленный врагами садовник, заблаговременно сбежавший из резиденции, однако обнаруженный в пригороде Рима разведкой Вонголы. Удалось установить, каким образом враги сумели проникнуть на территорию штаба CEDEF, хотя лазутчиков там не было. Был проведен ряд мер по усилению охраны самых главных для Вонголы объектов и усилен контроль за въезжающими на территорию страны иностранными мафиози. Вот только понять, что же стоит за всей этой безумной ситуацией, никто не смог. И Тсуна всё чаще задумывался о том, как рассказать отцу о Книге так, чтобы он не воспринял информацию в штыки и начал действовать, а не убеждать самого Тсуну в том, что демоническим артефактам доверять нельзя.
Наконец, восьмого числа, дон Тимотео дал Саваде довольно важное поручение: встретиться с информатором, забрать микрофлешку с секретными данными, передать ему деньги и вернуться, не привлекая внимания. Местом встречи был выбран близлежащий небольшой городок, в котором было довольно много красивых зданий, но мало полиции, и школьники, «приехавшие на экскурсию», вряд ли бы вызвали у кого-то подозрения. Особенно у врагов Вонголы, не знавших о приезде Тсуны в Италию, — Реборн не зря мучился с созданием фальшивых документов для Хранителей, которые въехали в страну под видом экскурсантов из Токио. А еще Савада вызвался закупить в городе материалы, необходимые для восстановления усадьбы, которых не хватало: у строительной фирмы заказ делал помощник Девятого, которому явно было не до подобных мелочей ввиду излишней занятости более насущными проблемами. И в итоге в город отправились Тсуна, Гокудера, Ямамото, Рёхей и Киоко, которую боксер отказался оставлять одну в недавно подвергшемся нападению штабе.
Хаято, недавно получивший права, уверенно довез друзей на модернизированном механиками Вонголы микроавтобусе до небольшого городка, славившегося тишиной, редкостью серьезных преступлений и общей атмосферой покоя. Узкие улочки, мощенные старинным булыжником, бежали между невысоких, двух-трехэтажных домов, смотревших на пасмурное небо чистыми стеклами с аккуратными разноцветными занавесками. Краска на домах, некогда желтая или бежевая, ныне потускнела и по большей части была грязноватой, украшенной потеками и пятнами, однако некоторые здания, особенно в центре города, всё же щеголяли яркими свежевыкрашенными фасадами. Аккуратные балкончики по большей части пестрели от зелени: цветы в горшках здесь не росли только у ленивых, и даже приход зимы не до конца уничтожил это буйство цвета — не слишком прихотливые растения, предпочитавшие зеленеть именно в это время года, чувствовали себя просто великолепно, в отличие от увядавшей на земле травы. Натянутые между балконами прямо над тротуарами веревки нередко были завешены чистыми белыми простынями и пододеяльниками, и это вызвало у японцев культурный шок, поскольку сушить белье не на участке частного дома, а прямо над головами прохожих было для них нонсенсом.
Припарковавшись рядом с довольно крупным строительным магазином, Гокудера оплатил стоянку и еще раз проинструктировал Киоко о том, что нужно купить и как всё это будет звучать на итальянском. Девушка, сверившись с электронным переводчиком, кивнула, поблагодарила подрывника и направилась к магазину в сопровождении брата, получившего ключи от довольно вместительной машины, куда можно было загрузить все необходимые покупки. Остальные же, проводив семейство Сасагава взглядом, отправились к месту встречи, с интересом разглядывая непривычные для них пейзажи. Разве что Гокудере всё это было хорошо знакомо, но за два года жизни в Намимори он отвык от итальянского колорита и потому с ностальгией осматривался по сторонам, вспоминая собственное детство и редкие прогулки по таким вот крохотным старинным городкам.
Встреча прошла на удивление успешно, и, получив от пожилого итальянца флеш-карту с необходимой информацией, а также передав ему конверт с деньгами, Тсуна с друзьями решили возвращаться к магазину стройматериалов. Правда, сначала Савада предложил просмотреть информацию на флешке, тщательно изучив ее, ведь беглый просмотр подтвердил, что именно за этим его и посылали, однако вникнуть в довольно важные сведения лишним бы не стало. И друзья направились в близлежащий сквер, где около часа просматривали файлы на планшете Савады.
Холодало. Тучи, разлившись по небу мутной мыльной пеной, в которой побывала половая тряпка, окончательно скрыли солнце от глаз прохожих. Итальянцы, кутаясь в куртки и плащи, возмущенно ворчали, сетуя на похолодание и сильный ветер, а привыкшие к подобной температуре Хранители спокойно сидели на выкрашенной в зеленый деревянной лавочке и увлеченно читали документы, ничуть не страшась погодных неурядиц. Бежевые школьные пиджаки с поддетыми под них теплыми свитерами не давали им замерзнуть, а то и дело сновавшие по скверу местные жители удивленно шушукались, обсуждая приезд иностранцев. Плешивые дворовые собаки увлеченно рылись в помойках, добавляя пропитанному ароматами выхлопных газов воздуху неприятных запахов, голуби смотрели с веток деревьев на бродивших внизу голодных котов с чувством собственного превосходства, а мыши пробирались в кладовые, избегая ловушек и игнорируя рассыпанный возле их норок крысиный яд, пусть и манивший их кусочками пищи, на которую был насыпан. И животным не было дела до проблем людей, которых не интересовали их заботы. Каждый жил как мог, заботясь исключительно о собственном благе. А Хранители Вонголы пытались решить проблему мирового масштаба, изучая осколок головоломки, созданной кем-то слишком хитрым и практически неуловимым. Вот только этот «кто-то» явно существовал. И он совершенно точно не сидел сложа руки…
Как только парни собрались возвращаться к микроавтобусу, существование незримого было подтверждено. Мобильный телефон Савады испуганно пискнул, и парень вздрогнул: нехорошее предчувствие, подкрепленное интуицией, сообщило, что радостных вестей ему ждать не следует. А ответив, парень почувствовал, что его колени подогнулись. Рухнув на лавочку и глядя на асфальт каким-то пустым, безжизненным взглядом, он слушал Лар Милч, сообщившую ему пугающую новость. Но договорить девушка не успела: собравшись с духом, Тсуна спросил: