— И кончить свою жизнь на костре девственницей?
— Тебе что больше нравится? «На костре» или «девственницей»?
— Все плохо.
— В последний момент тебя вытащат из костра, для этого и существует наша служба спасения и страховки.
— Значит, я могу стать Мессалиной?
— Это кто, проститутка?
— Или мадам Помпадур?
— Наверняка проститутка! Любовница д’Артаньяна. Я читал. Что у тебя за направленность фантазии?
— Но ведь это фантазии. А в жизни я — типичная Жанна д’Арк.
— Да? — Милодар смутился. Он не знал, спорить или согласиться.
— Продолжайте, комиссар. Только короче. Что же произошло?
— Один молодой человек заказал путешествие в Древнюю Грецию.
— К Сократу захотелось? — Нет, водка вовсе не такая плохая. Может, и не «Абсолют», но «Столичная» как минимум.
— Не совсем. Захотелось прожить жизнь Тесея.
— Тесея? Что-то знакомое. Это не он бегал по лабиринтам и придумал бой быков?
— Ты почти права, хотя твое образование оставляет желать лучшего.
— Я взяла за правило не быть образованнее собственного начальства, — отпарировала Кора.
— Тогда я тебе помогу. Тесей — один из сказочных древнегреческих героев. Нечто среднее между Гераклом и Периклом. Тебе что-нибудь говорят эти имена?
Кора протянула комиссару бокал, и тот отправился наполнять его вновь, но по его спине было видно, что он ждет ответа.
— Геркулес — это каша, — сказала Кора. — А Перикл — что-то связанное с расстройством желудка.
Господи, думала она между тем, как это романтично. Интересно, сколько стоит такое путешествие? Как жаль, что она никогда ничего не откладывала с зарплаты или премиальных, а то бы купила себе жизнь Афродиты или Елены Прекрасной. Пускай бы за мной побегали Одиссеи и Телемахи. Геркулес — это грубо, он все время кого-нибудь нечаянно убивал…
— Ладно, все равно тебе придется прочесть книжку о Древней Греции…
— Зачем? — удивилась Кора.
— Как зачем? Я тебе уже второй час пытаюсь сказать, что ты должна отправиться в мифологическую Древнюю Грецию, чтобы отыскать там Тесея.
— Комиссар, вы мне говорили что угодно, только не это!
Кора выхватила у комиссара бокал и выпила его залпом.
— Я волнуюсь, — сказала Кора.
В стене загорелся квадрат — на нем возникло миловидное лицо секретарши Милодара, Прасковьи Харловой, несчастной женщины, как рассказывают, спасенной когда-то Милодаром от приспешников Пугачева.
— Милостивый государь, — пропела секретарша, — к вам пришла госпожа Н.
— Введите, — приказал Милодар.
Дверь открылась. В нее осторожно впорхнула окутанная розовым пухом средних лет женщина с небольшой бриллиантовой диадемой в лиловых волосах.
— Проходите, ваше высочество, — сказал Милодар, поклонившись.
За пять лет работы в ИнтерГполе Кора не видела, чтобы Милодар кому-нибудь поклонился.
— Познакомьтесь, герцогиня, — продолжал Милодар. — Это Кора Орват, о которой я вам имел честь рассказывать. Агент номер три. Что означает третий по качеству агент в нашей конторе.
Женщина улыбнулась печальной царственной улыбкой и протянула Коре руку в белой перчатке — рука двинулась к ней куда выше, чем нужно для рукопожатия, как бы предназначая себя для поцелуя, но Кора, будучи принципиальной демократкой, воспользовалась преимуществом в росте и осторожно пожала лапку ее высочества.
— Но почему для меня у вас только третий агент, комиссар? — спросила посетительница еле слышным нежным, даже робким голосом. — Где же те два, которые лучше?
Ах ты, коварная, подумала Кора. Тебе не меньше пятидесяти, но одеваешься ты как собственная внучка.
— Агент номер один пропал без вести в одном из кратеров Венеры. Его ищут… ищут уже шесть лет. Агент номер два неделю как вышел в отставку.
— Пускай его вызовут из отставки!
— К сожалению, он вряд ли согласится. Он мечтал об отставке последние сто тридцать лет.
Тогда ее высочество замолчала, прошла к самому большому из кресел и уселась с достоинством истинной герцогини.
— Девушка в курсе дела? — спросила она.
— В самых общих чертах, — ответил Милодар, виляя хвостиком. Коре даже захотелось встать, зайти к нему с тыла и поглядеть, не высовывается ли хвостик наружу.
— Она мне кажется слишком громоздкой, — заявила дама.
— В виртуальной реальности ваш Густав может сделать себя настоящим Тесеем, то есть почти гигантом.
— Ах, как это глупо! — воскликнула дама и покраснела, смущенная какими-то собственными мыслями. Когда-то, относительно недавно, она была сказочно хороша — бывает такая бесплотная, недолговечная красота, — красота розовой в голубизну кожи, светло-русых рыжеватых кудрей, тонких рук, увенчанных тончайшими длинными пальцами, а уж глаза… Глаза природа выдает таким красавицам нежных пастельных тонов, прозрачные, словно ты глядишь на утреннее голубое небо. Такая красота рано гаснет, и не дай Бог спасать ее кремами, подтяжками и массажами — кожа превращается в хрупкую бумагу, глаза становятся водянистыми, а руки из тонких превращаются в худые.