Да и сегодня посещение прорицателя — чтобы узнать, стоит ли жениться, поменять место работы и т. п. — вещь в Японии чрезвычайно распространенная даже среди образованных людей. И если на улицах вечернего Токио вы видите редкую в этом городе очередь перед каким-то слабо освещенным столиком непонятного назначения — будьте уверены: очередь эта стоит к прорицателю.
Прорицатель и его клиенты
Так что же такое японский «час» и для чего он был нужен? Чтобы разобраться в этом, придется несколько занудно описать всю традиционную систему счета времени.
За свою историю японцы использовали несколько систем датирования тех или иных событий. Можно было указывать год по имени императора. Скажем, сейчас на японском троне находится император Хэйсэй (что буквально означает «становление мира»). Он стал императором девять лет назад. Так что нынешний 1999 год является для японцев и одиннадцатым годом Хэйсэй (в газетах и официальных бумагах именно так и пишут). Тронное имя императора стало совпадать с так называемым «девизом правления» только после 1867 года. До этого каждый правитель выбирал для себя какое-то особенно благоприятное сочетание двух иероглифов и называл свое правление, например, «бесконечная радость» или же «созидание человеколюбия». Это оптимистичное словосочетание-заклинание и называлось девизом правления. Если же посреди правления случалось какое-нибудь безобразие (неповиновение там или мор), то девиз правления можно было и сменить. Ибо прежний себя оправдать не сумел. Точно таким же образом поступали и на исторической родине этих девизов — в Китае.
Разумеется, имена императоров и девизы их правления в разных дальневосточных странах (Китае, Корее, Японии и Вьетнаме) были разными, так что создание универсальной (или же просто — дальневосточной) хронологии было связано с известными трудностями. Получается, что летосчисление по имени императора или девизу правления воспринималось за границей (даже близкой) с некоторым трудом. Там свой император и свой девиз. Но зато эта система отвечает требованиям поборников всего отечественно-национального, для которых важнее всего, чтобы твоя страна не была похожа ни на какую другую (одиннадцатый год Хэйсэй может быть таковым только в самой Японии). А без этой непохожести, как известно, государственная жизнь как-то не склеивается. Это-то и давало основания утверждать, что у твоего народа ни на кого не похожий национальный характер — раз уж в твоем царстве-государстве даже время какое-то особенное.
Получается, что время «по императорам» (и их девизам) — линейное (то есть имеет начало с концом и никогда не повторяется) и не желает иметь дело с хронологическим (хроническим?) круговоротом. Впрочем, японцы умели считать время и по-другому.
Наиболее ранняя и универсальная система, которая нивелировала частности национального времени и потому была распространена по всему Дальнему Востоку, — заимствованный японцами из того же Китая счет годов по шестидесятилетнему циклу. Согласно этой системе, для обозначения нужного года используется комбинация из двух иероглифов. Первый из них — один из десяти циклических знаков («стволы»), второй — относится к ряду двенадцати знаков зодиака («ветви»).
Летосчисление это — весьма почтенного возраста. Символы «ветвей» и «стволов» обнаружены на панцирях китайских черепах, открытых на стоянках, относящихся еще к династии Инь (до 1100 года до н. э.). По трещинам, образовавшимся в панцире при нагревании, осуществляли гадание. Предполагается, что десять «стволов» первоначально служили для счета дней в месяце (три декады), а двенадцать ветвей — для счета месяцев в году. Становление счета времени в нынешнем виде относится к началу китайской династии Поздняя Хань (25—220 годы н. э.). Японцы в это время еще и японцами не были, и потому ничего такого позаимствовать, конечно, не могли. Но вот веке в V–VI они уже доросли и до этого.
В более позднее время преподнесение японскому императору составленного астрологами календаря следующего года считалось важным событием придворной жизни. После этой церемонии календари от имени императора рассылались по всем государственным учреждениям Император считался властителем всего в стране, в том числе и хозяином времени. И все подданные должны были сообразовывать свою жизнь именно с его временем, а не с чьим-нибудь еще.