Четверг, 28 июля 2016 года
Хотя что значит исковерканная жизнь? По сравнению с чем? С выдуманной цепочкой событий, альтернативной судьбой? Но это только гипотезы, выдумки, фикция. Когда человек падает, он падает, и, если кажется, что все могло обернуться иначе, оно не могло обернуться иначе. Только то, что происходит, происходит. Только та жизнь, которая есть, есть. Мне кажется, это самое очевидное из всего, что я в жизни написал, а понимается это с трудом, потому что мы приучены и вынуждены все время делать выбор, и, выбрав одно, тем самым отказываемся от другого, но невыбранные варианты никуда не деваются, живут рядом в тени нас. Если бы папа не начал пить, он, возможно, был бы еще жив и увидел всех своих внуков. Но он начал пить. Если бы та женщина из Мальмё не влюбилась в немецкого солдата, она бы не бросила своих детей, не боролась дальше всю жизнь с чувством вины и не мучилась оттого, что жизнь прожита вполовину. Но она влюбилась, сбежала от детей и больше никогда их не видела. Слова «примириться с судьбой» как раз об этом, о понимании, что жизнь получается, какая получается, ничего переделать нельзя, от нас остается только тот след, который остался, когда человек умер и втянул за собой лестницу. Меня эта мысль утешает. Мы стараемся изо всех сил. И даже тот, кто плохо старается, не может расстараться сильнее. Единицы из нас смогут назвать конкретное событие, сделанный выбор и сказать — он изменил всю мою жизнь. Сведенборг мог бы, и та женщина из Мальмё тоже. Мой двоюродный дед по материнской линии тоже мог бы: он уехал в Америку и начал все с нуля. А вот его брат, мой родной дед, уже не смог бы так сказать. И я не могу. Моя жизнь — результат бесчисленных решений по мелким вопросам, совершенно обычным, решений правильных и неправильных; причем я редко делаю выбор осознанно, в сложные моменты чаще позволяю чувствам брать верх, а какими мотивами они вызваны, рассудок не видит, в первый момент во всяком случае, и, только если дать ему время и насытить опытом, рассудок увидит за эмоциями побуждения. В системе наших представлений о жизни мы считаем саморефлексию делом хорошим, дескать, отдавая себе отчет в своих действиях, мы сможем поступать правильно и жить, как нам хотелось бы. Но чем лучше мы отдаем себе отчет в своих действиях, тем выше шанс, что мы не сделаем того, что делаем. Оценив последствия, мы не ринемся вперед очертя голову, а замрем на месте. «And t hus the native hue of resolution / Is sicklied o’er with the pale cast of thought»[2] — как говорит Гамлет в известном монологе «Быть или не быть». Но ирония жизни в том, что тут две части: в одной человек не может думать, а только действует, а во второй он думает, но действовать не в состоянии. Так получилось и с той женщиной, которой я в следующем предложении вновь передам «я» рассказчика: когда-то она сделала выбор, руководствуясь чувствами, и потратила остаток жизни в попытках разобраться, как бы все сложилось, прими она другое решение, и был ли у нее на самом деле выбор. Не знаю, что оказалось важнее для меня в тот вечер в Доме молодежи — что я увидела его или он меня. Когда мы обручились, я сказала себе, что послушалась сердца. Я упивалась этой формулой, влюбилась в нее почти как в Ивара. И еще девчонки наши деревенские, мысль, что они ахнут, тоже окрыляла. Я смотрела на Ивара, но почему я впечатлялась с такой силой, почему голова кружилась от радости, это другая история.
Маме он не понравился. Свое мнение она выражала предельно ясно. Но было уже поздно.
В тот вечер на танцах ничего не произошло. Он взглянул на меня еще раз-другой, и все. Но я как проснулась наутро, так ни о чем другом больше не думала. Мне рассказали, что он расспрашивал обо мне. И я о нем расспросила. Оказалось, живет в деревне дальше, вглубь фьорда. Весной и летом подряжается строить дома по всей округе аж до Бергена. Осенью и зимой, когда такой работы нет, ходит в море на рыболовном судне, оно стоит в Бюландет. Мать умерла, живет с отцом и двумя братьями, они как раз все вместе и работают на стройках и в море. Был помолвлен, но свадьба расстроилась. Не дурак выпить. И вот он положил на меня глаз! Да я чуть не лопнула, так меня разбирало. Взрослый, настоящий мужик. А я всего два года после конфирмации[3].
2
«Так трусами нас делает раздумье, и так решимости природный цвет хиреет под налетом мысли бледным». Перевод М. Лозинского.