– Ну да зажим, – усмехнулся француз.
Когда тот ушел, Пьер специально провел анализ нейронной активности капитана, пребывавшего в криогенном сне, результат его удивил.
– Джек хочешь новость, – Пьер Де Муа разрушил возникшую паузу в радио эфире, – Наш кэп, тоже влюблен в эту русскую, в его голове творится такая неразбериха и активность, что частично объясняет не выполненные задачи на их вахте, а то что в крови у Энтони Джонса просто гормональный взрыв, подтверждает мою теорию о влюблённости капитана.
– А что она? – нерешительно спросил американец.
– Она ноль, холодна и расчетлива, как железная леди, – доложил Пьер,– Я конечно остужу пыл Энтони немного сбив его влюбленность, но не факт, что на следующую вахту все эмоции что я заблокировал не выйдут наружу с новой силой.
– Что всё настолько серьезно?
– Это известно только капитану, – Меня больше беспокоишь ты мой американский друг, не хотелось бы наблюдать за сценками из Шекспировских драм на этом корабле.
– А что со мной не так? – настороженно спросил Джек.
– Ты проявляешь недопустимые эмоции, Джек.
– Это чушь, – резко ответил, астронавт Джек Стар.
– Я бы тебе поверил, Джек, – заметил нейрофизиолог Пьер Де Муа, – Но не могу, прежний Джек бы отшутился задай я ему такой вопрос, поверь мне у тебя проблемы, может не такие большие как у капитана, но они существуют.
Американец сделал вид, что не разобрал сказанного и поспешил выйти в открытый космос, чтобы заменить внешний модуль в вентиляционной системе. А вечером за традиционной трапезой, юморист Джек вообще молчал, все время ссылаясь на адаптацию после криогенного сна.
Надо отдать должное Пьеру Де Муа, он был врач от бога и вечером после отбоя внес изменения в программе биологического сна для американского астронавта. Пьер притушил нейрофизиологическую и гормональную активность, вызванную пока ещё чувством влюбленности у Джека Стара, который то и дела поглядывал на спящую Ульяну Сергеевну, в мыслях все больше и больше разжигая в себе любовь. Кстати, для профилактики Пьер откорректировал и себе биологический сон.
Шестьдесят третий день экспедиции.
Любовь бывает разной, но в той или иной степени она движет миром заставляя его крутится.
Ведь если бы Царов В.В не любил так сильно Марс увидев его однажды во сне, то в свое время он бы не стал инженером увлекающимся астрофизикой, и не придумал бы свою ракету, а впоследствии корабль «Надежда 7», которому суждено было полететь на Марс.
А генерал Эдрих Туэ, ведь если бы он не любил так сильно поверхность красной планеты, он бы не устроился работать на базу «Отто» после окончания военной академии. Работа на поверхности считалась самой опасной и сложной и военные уходили на заслуженный покой на десять лет раньше своих коллег, но Эдриха волновала свобода поверхности, простор и звездное небо над головой. А сын главы парламента подземного Тахинно, не люби он так сильно власть, вряд ли бы оберегал тогда ещё старшего сержанта Туэ, от гнева отца, а в последствие, помогал бы ему занять пост управленца базой «Отто». Ему казалось, что когда-нибудь виденье сбудется и именно Туэ уничтожит отца, открыв ему дорогу к трону, уж больно не хотелось ждать десятки лет, пока глава парламента умрет.
И эти чувства заставляли двигаться вселенную в нужном направление, ведь по воли любви происходят те или иные события.
Поэтому как ни старался доктор экипажа Пьер Де Муа, изменить нейрохимию головного мозга капитана Энтони Джонса, маленькое зернышко любви все равно дало всходы и рост этой могучей силы уже невозможно было остановить.
– Ульяна, а что бы ты делала, узнай, что кое-кому не безразлична, – нерешительно поинтересовался Энтони.
– Стесняюсь спросить, а кто этот тайный поклонник? – спросила она, под звездным небом.
Её русые волосы приобрели красноватый оттенок в свете тускло горящих электронных свечей. Глаза горели особым влюбленным блеском. И верилось, что любовь может перевернуть мир заставив его вращаться в другую сторону, лишь пожелай того сердце. Это был ужин при свечах, романтичное свидание в командном модуле, при открытом защитном щите, дабы звездное небо радовало взгляд.
– Я?! – Энтони немного покраснел, после вопроса русской женщины, – У меня есть шансы или ваше сердце кому-то же принадлежит?
– Даже не знаю, как ответить, – немного растерявшись, ответила Ульяна.
– Давайте так, – Энтони набираясь мужества, даже встал, – Я понимаю, мы знакомы не так уж много времени, простите меня, за мой может не складный русский язык, – говорил кэп, – Я…хочу сделать вам предложение руки и сердца Ульяна Сергеевна. И по возвращению из экспедиции мы официально зарегистрируем наш союз.