— Отец Анатолий! Вы обещали повенчать нас! — сказала Дарья.
На что он ответил:
— Судя по всему, родственники ваши не слишком будут рады этому событию.
— А ну их! — фыркнула она.
— То есть вы считаете, что их мнением можно пренебречь?
— Именно так! Мы любим друг друга! — вступил в разговор, тряхнув чубатой головой, Роман. — И хотим быть вместе. Вы же знаете наши обстоятельства…
Обстоятельства он знал. Но он рассчитывал, что венчать будет батюшка Петр, который уже упылил. Оставалось только одно. Выполнить данное обещание. И он сказал:
— Приходите в церковь вечером. Как стемнеет!
Парочка переглянулась между собою. А отец Анатолий поинтересовался у Дарьи:
— Так эти молодцы кем тебе приходятся?
— Это ее брат! А второй — женишок, которого приваживает к ней ее мамаша, — встрял в разговор Роман.
— Угу! — понимающе кивнул Казаков. И подумал: «У родни на нее совсем другие планы. Банальная история, повторяющаяся из века в век». И повторил:
— Приходите вечером!
IV
Много людей в своей жизни отпевал отец Анатолий. Немало и покрестил. А вот венчать не доводилось. Но назвался груздем — полезай в кузов. Или взялся за гуж — не говори, что не дюж; так поговорками он старался ободрить себя, листая справочник, в котором в полном соответствии с канонами православия были расписаны все действия священнослужителей во время этого величайшего таинства.
Пономарь Прохор — единственный, кого он привлек к этому делу, — с некоторой долей изумления наблюдал, как иеромонах со справочником в руке выхаживает по храму, то и дело разворачиваясь и бормоча что-то себе под нос.
К вечеру он, как прилежный ученик, освоил почти все премудрости и вернулся в курень, дабы перекусить, а потом завершить приготовления.
Летние ночи коротки. И солнце заходит поздно. Но настал час. И разгорелся на горизонте красный закат, а на посеревших небесах появились бледные звездочки. На земле же неумолчно затрещали сверчки. И тогда отец Анатолий в полном облачении отправился в храм и стал ждать молодых.
Они явились. И не одни. За молодыми из темноты в воротах изгороди храма мелькнули еще три тени. Два паренька и девчонка.
«Наверное, хотят, чтобы были свидетели», — решил Казаков, встречая всех прямо на паперти.
Встретил, перекрестил и повел в украшенный по такому случаю собор.
Там он с удовлетворением осмотрел своих подопечных. Роман был в костюме. С галстуком. И напомнил отцу Анатолию прилизанного «эффективного молодого менеджера». Выдавали его происхождение только казачьи кудри и чуб на сторону. Да испуганные глаза, с вопросом в них: «Ой, что сейчас со мной будет?»
Дарья, видно, готовилась давно. На ней было закрытое нарядное платье, белые туфли. И фата на голове.
Ну, а сопровождающие были кто в чем. Ясно, что это приглашение они получили неожиданно.
Прохор подал большие толстые свечи. Отец Анатолий зажег их и вручил молодым.
Дело пошло.
Казаков твердо решил ничего не упускать. И провести обряд по всем правилам.
Предварительно пояснив молодым, что они сейчас пройдут предварительное действо, он торжественно сказал:
— Сейчас у нас совершается обручение. То есть я объявляю вас женихом и невестой. И с этой минуты вы начинаете уже жить не так, как раньше. Не для себя, а друг для друга. Как захочет ваш супруг и супруга… Кольца взяли?
Дарья протянула ему два тоненьких золотых колечка. Одно побольше. Одно поменьше. Отец Анатолий начал тянуть фразу:
— Обручается раб Божий Роман рабе Божией Дарье!
Повторив это трижды, он взял в руки теплые, видно, нагретые в кулачке кольца. И, поочередно меняя их, надел ей его кольцо, ему — ее. И так снова и снова обменял их.
Покончив с этим делом, он произнес:
— Господу помолимся!
И запел торжественный кондак.
Наступило время чина венчания. И отец Анатолий обратился к оробевшим ребятам:
— По чину венчания я должен задать вам соответствующие вопросы, касающиеся твердости вашего намерения в отношении друг друга…
Помолчал. Продолжил:
— С этого момента вы, когда посмотрите друг на друга и увидите какой-нибудь телесный или духовный изъян, вы должны ясно осознавать, что это ваш личный изъян. Ибо, — Анатолий возвысил голос и поднял указательный палец вверх, — с момента совершения сего таинства венчания вы становитесь одним человеком. И что бы с вами ни случилось — беда или радость, — это ваше общее.