Медсестра, сообщив по рации* (их использовали все те организации, которым нужно было передавать важную информацию за предельно короткий промежуток времени в отличие от МОЗО, разница между ними составляла примерно секунду). Которая находилась у уха, и создавалось впечатление, что это продолжение самого уха, а не какое-то приспособление, доктору о пробуждении меня, несущую в одной руке чистое бельё, потихоньку приближалась к моей кровати. На вид ей было примерно лет пятьдесят, может чуть меньше. Следующее что привлекло мой взгляд её роскошные пепельные волосы, собранные в пучок, а затем мой взгляд упал на шею, и там было родимое пятно или же бородавка. По мере приближения медсестры, мне удалось рассмотреть получше и это оказалось родимое пятно.
– Знаешь, Ая ты быстро поправилась, в связи с тем, что произошло с вашим школьным автобусом, мы думали, что ты еще не скоро очнёшься, но мы так рады, что ошибались на твой счёт.
– А что произошло с остальными, моими одноклассниками и учителями? Взволнованно смотря на медсестру и ожидая ответа.
– У каждой медсестры под присмотром находится лишь один пациент, так что меня приставили только к твоей палате, но как говорят другие медсёстры, состояние всех остальных кто подвергся тяжёлым травмам стабильное и мы начали их выписывать в первые, же дни, ты последняя кто остался в больнице.
Продолжая изучение палаты, Ая аккуратно поворачивала голову в правую сторону, обнаружив, что там никого нет из других пациентов, стало ясно, что это одноместная палата, может все кто лежат в коме, лежат в таких палатах. Далее её взгляд привлекла ваза с цветами (на вид цветы были, как-будто их только-только принесли), стоявшей на тумбе, в цветах была бумажка, скорее всего записка от семьи. Разобрать, что на ней было написано, не представилось возможным.
Медсестра, положив на кровать чистое бельё, заметила остановившийся любопытный взгляд на цветах заинтересованного ребёнка, подойдя к тумбе, на которой стояли цветы, взяла записку и отдала её в руки дитя. Ая взяв записку, открыла её. В ней было написано следующее: Дорогая, горячо любимая Ая, мы тебя любим и очень ждём твоего скорейшего выздоровления и затем возвращения домой с любовью твоя семья. Прочитав эту записку, на глазах Аи выступили слёзы радости. Практически в туже секунду за окнами посыпались капли дождя. Посмотрев в окно и увидев слегка распустившиеся листья на деревьях, озарённых солнечными лучами и прочитав записку от своей семьи, на душе стало тепло и радостно. Медсестра подошла к стене, где было окно, прислонилась ладонью к этой самой стене и окно заменилось, на прозрачное стекло от потолка до пола, затем она заговорила.
– Знаешь Ая, смотрю вот я на улицу: солнце целует своими тёплыми лучами; идёт лёгкий дождик ещё его называют грибным от которого покрываешься мурашками не от того что он холодный, а от того что он приятный и тёплый, и от этого всего происходящего на душе становится радостно. Ощущается какой-то внутренний покой вместе с теплотой, безграничной радостью и любовью к этой прекрасной весенней поре. Наверняка могу поспорить, если пойти прогуляться в такую погоду без зонта будет комфортно. Обернувшись, с улыбкой на лице медсестра увидела слёзы на лице Аи, улыбка пропала, скорым шагом приближаясь к кровати, спросила:
– Ая что с тобой?
Вытирая слёзы с лица
– Всё в порядке, прочитав послание семьи вместе со стоявшими цветами, мне стало очень хорошо и я не смогла удержаться от переполняемых меня эмоций.
Спустя пару минут дождь перестал идти. Медсестра подошла к стеклу и решила проветрить помещение, прислонила ладонь к стене, стекло заменилось на окно, открыв створку, палату наполнило пение птиц. Ае стало интересно, почему же родители самолично не дожидались моего пробуждения или же не послали брата, сестру.
– Мне помнится, когда мой дед лежал в больнице его пробуждения ждали и днём и ночью кто-то из нашей родни, почему со мной не так же?
В этот момент в палату входит доктор, на шее его висел какой-то прибор. Лицо его покрывала густая седая борода, что внушало доверие. На первый взгляд он показался суровым мужчиной, который никогда не улыбался и всю жизнь ходил с серьёзным лицом, без всякого сомнения, он работал здесь десятки лет и повидал немало пациентов, на его лице и взгляде читалось равнодушие, но оно тут, же испарилось. Улыбнувшись, доктор протянул конфетку Ае.