Для какого черта вообще был нужен этот сад? Что все это означало? Неужели стеклянные глазки Божественного разума могли воспринимать красоту? Или эти роботы-Миротворцы?
Ага. Если бы Божественный разум пробовал свою руку (механическую) в искусстве, пытаясь писать картины или заниматься лепкой, чтобы доказать самому себе, какой он замечательный художник, — как настоящие человеческие существа! — он мог бы выставить себя на посмешище. А с цветами все очень просто. Цветы сами по себе уже прекрасное произведение искусства.
Вскоре дорожка привела нас обратно к металлическому бельведеру.
— Иди наверх, Йалин. Я буду работать поблизости. — Мой Миротворец легонько подтолкнул меня в нужном направлении.
Я поднялась по металлическим ступенькам и вошла внутрь.
— Я здесь, Божественный разум, — сказала я, обращаясь к пустоте. — Зачем тебе розы?
После небольшой паузы с крыши заговорил тот же низкий, мрачный голос, который я уже слышала в Базилике. (Если я правильно все запомнила.) Это было маленькое простенькое стихотворение:
Не мешкая, срывай бутон, Покуда свеж и ал. Не то захочется потом, А он уже увял.[3]— Тебе повезло, что ты попала сюда в самый разгар цветения, Йалин. Розы так мимолетны. Как люди.
— Значит, ты это признаешь! Пауза.
— Что признаю?
— Признаешь, что у тебя есть план сжечь ум всех живых людей в течение тысячи лет или около того!
Пауза.
— Почему ты не отвечаешь? — резко спросила я.
— Учти, пожалуйста, что наш разговор будет прерываться краткими паузами. Поскольку я нахожусь на Земле, а это далеко. Ты ее увидишь, если посмотришь на небо над входом.
Я быстро подняла голову и увидела неясные очертания бело-голубого диска, вращающегося над фальшивым голубым небом…
— Я буду говорить «конец» в конце каждой фразы, — продолжал голос. — Будь добра, делай то же самое, иначе мы с тобой запутаемся. Я обдумывал твою мысль о том, что я был, или есть, или буду властелином времени. Я прокручивал в голове твою теорию о том, что я насадил — или буду насаждать — черных разрушителей, о которых сам пока не знаю. А также о том, что подобные существа появились в результате моей прошлой или будущей попытки пройти сквозь время и попасть в прошлое. Ты дала мне пищу для интереснейших размышлений, и мне хотелось бы знать, как ты до этого додумалась. Конец.
Я уже собиралась сказать, что меня гораздо больше интересует судьба всей человеческой расы, конец, черт бы тебя побрал, конец. Но тут мне в голову пришла одна идея.
— Пойми меня правильно! — уверенно заговорила я, пытаясь придать своему голосу оттенок горячности и искренности. — За последнее время я очень изменилась. Я считаю, что твой план создать линзу — это супер, сказка. Это гениальное Божественное озарение. Это выше всякого людского понимания, вот почему мне понадобилось время, чтобы понять тебя. — Мой ум лихорадочно работал. — Я хочу участвовать в твоем замысле. Я хочу узнать, что такое вселенная. Хочу узнать, что такое время, что такое пространство-Ка и почему все существует. Вот чего я хочу по-настоящему. Но ведь и тебе нужен кто-то, кто будет на твоей стороне, кто понимает тебя и не будет просто куклой. Я уверена, что это так, иначе ты бы сейчас со мной не говорил!…Э-э, конец, — закончила я, переводя дух.
Пауза.
— А ты изменила свой тон, Йалин. Еще недавно ты всячески меня поносила. И сожгла мою Базилику. — …Возможно, время, проведенное в Аду, послужило тебе уроком? Пожалуйста, не прерывай меня.
— Извини! Ой.
— …Но откуда мне знать, истинный ли это свет на Дамасской дороге, как сказано в доисторическом мифе?[4] Конец.
Что за Дамасская дорога? Перед глазами у меня встала широкая дорога, выстланная розово-красным шелком.
— О, доисторический, для дураков панический! — сказала я. Но тут же спохватилась: — Нет, подожди! Я вот что хочу сказать: доисторические мифы могут быть совсем не доисторическими. Они могут служить доказательством того, что ты воздействовал на время и побывал в прошлом, — вот как они родились. Но в любом случае: о переменах во мне. Люди часто не принимают некоторые вещи просто потому, что в глубине души сами хотят в них участвовать! Разве ты этого не знал? Чем ближе люди подбираются к яркому свету, тем крепче зажмуривают глаза. А потом вдруг — щелк! Такова человеческая натура. Конец.
Одно было несомненно. Божественный разум по-настоящему меня не знал. Червь прошелся по моему разуму довольно небрежно, не вникая, нравится мне это или нет. Червь хорошо знал все Ка своего хранилища. А Божественный разум умел только пользоваться психосвязью, чтобы перемещать эти Ка — обратно в Идем за новыми телами.