Я довольно потирал руки в предвкушении крупного гонорара и славы. Оставалось еще каких-то пару глав, и книга закончена! В моём первом эксперименте с литературным рабством скоро будет поставлена точка. Но вот как мне поступить с неверной женой? Убить, как Анну Каренину? Нет, это слишком радикально - надо всё же дать осознать свою ошибку и искупит грехи. Вот, вот она - концовка с намёком на продолжение! Там глядишь - и сам уже смогу написать, не батрача на какого-то пижона, который не в состоянии самостоятельно написать сколько-нибудь годный роман. Как ни странно, я сроднился с книгой и её героями, вот уж не думал, что так ко всему этому привяжусь! И чем ближе был выход книги в печать, тем сильнее была обида, что плоды моих трудов будет пожинать какой-то левый человек. Ну ладно, я сам на это согласился. Главное, чтоб заплатили, а остальное - устаканится. Я уже представлял лицо Ксюши и то, как мы вместе отметим мой первый успех.
И вот настал этот день, день икс. Роман вышел в печать, и под восторженные визги читательниц, разошёлся по магазинам. Автор купался в лучах славы, охотно раздавал интервью направо и налево, а я стал мрачнее тучи. Зависть и обида душили меня. Я понимал, что мои лавры незаслуженно достались другому. Почему-то я чувствовал себя униженным публично, растоптанным. Мне казалось, что в глазах Ксюши я уронил свой авторитет окончательно и бесповоротно, а ведь в моём родном городе слухи обо мне уже разлетелись со скоростью звука... Как я теперь с таким позором покажусь родителям? Книгу я писал с душой. Но Фортуна будто решила поиздеваться надо мной ещё больше - мне ничего не заплатили. Я тут же позвонил Оле, подруге Кристины, с которой и договаривался об условиях работы, но та попросту кинула меня, сказав, что ничего не знает, и что я сам должен звонить в издательство и договаривается с ними. В издательстве, разумеется, меня также послали.
На этом в моей истории можно было поставить жирную точку. Казалось, мне остаётся по всем канонам мыльной оперы спиться и не выходить из запоя недели так три. Ксюша убеждала меня забыть этот гнусный инцидент, но я был категорически не согласен - не для того я потратил полгода своей жизни!
Однажды, когда я приехал к родителям в надежде развеяться, я услышал из магнитолы: "Я не сдамся без бою..." - пропел Океан Ельзи. Чёрт возьми, неужели это знак? Ну держись, Саровский! Ты мне не только заплатишь всё, что обещал, но и процент нехилый отвалишь! Я могу разом всю твою раздутую, как мыльный пузырь славу, пустить по ветру!
Я пошёл на таран и выставил на одном сайте роман под своим именем. Это был эффект разорвавшейся бомбы - тысячи отзывов самого разного плана, шум среди журналистов и критиков, а я приготовил этому писаке ещё один сюрприз - выставил скрин нашей переписки. Но Саровский продолжал строчить один за одним гневные посты о том, что не потерпит воровства и не оставит это дело так. Я же, как говорится, подлил масла в огонь и сел с попкорном наблюдать за происходящим. Уж как я потешался, когда мне звонили из издательства и сперва угрожали, а потом предлагали деньги... Я бы и согласился, но сумма была смешна и просто не сопоставима с тем, что я ожидал. Однажды я даже ответил посреднику стихами:
- За такую цену сучью забирай навоза кучу, - и бросил трубку.
Тем временем у меня объявились поклонницы - девушки возраста студенческого или около того. Они были разные, но все, как одна, красивые. И зачастую очень глупые. Ксюша просто задыхалась от ревности, но сделать ничего не могла.
Но расплата за моё самовольство была близка. В издательстве не могли и не хотели глотать такую дерзость со стороны простого книггера, потому однажды я обнаружил в почтовом ящике заказное письмо, где издательство грозило мне судами и иском на миллионную сумму, если я не удалю по-хорошему этот роман. Сумма была действительно неподъёмной, потому мне ничего не оставалось, как согласиться. Я удалил произведение, хотя горько сожалел об этом - скрин переписки не мог защитить меня в суде, ведь Саровский мог бы и дурака включить, мол не я писал, меня взломали и вообще этот книггер всё подстроил. Крыть мне было нечем. "Ничего, пускай у меня проигран бой, но не проиграна война!" - думал я. Как раз у меня была знакомая журналистка, с которой мы дружили по переписке уже несколько лет. Я-то и рассказал ей историю. Ой, что будет...
На следующий день я позвонил самому Саровскому и предложил встретиться. Тот не отказал. Уж как вальяжно и нагло он себя вёл! Вокруг него крутились поклонницы, а сам он, флиртуя с ними всякими опереточными клише, заигрывал, кого-то приглашал на свидания и раздавал автографы. "Цыпочка"... Фу, что за выражение? Я бы на месте женщины за такое бы морду расцарапал.