Наконец-то нас оставили одних. Когда я рассказал Игорю о случившемся и предложил уладить конфликт миром. В противном случае, я дам интервью в прессе, что я настоящий автор романа, в очередной раз вознёсшего до небес слащавого и напыщенного лже-писателя. На худой конец, я готов уступить, как Остап Бендер Кисе "из уважаения к его дворянскому происхождению", а значит, готов был стать просто соавтором, но на законных основаниях. Игорь рассмеялся мне в лицо и сказал, что мне никто не поверит, и я сам - просто книггер, то есть, никто. Я еле сдерживал себя, чтобы не ударить заносчивого типа по его лоснящейся роже.
- Ну, не хочешь по-хорошему, в таком случае, я раструблю на весь мир о том, что ты - бездарь и без литературных негров ты вообще ничего не можешь! Между прочим, у меня сохранился черновик рукописи. Так что подумай хорошенько, друг мой!
Я шёл ва-банк, стремясь припугнуть Саровского, но тот был не так прост - он знал, что крыть мне нечем, поэтому я, оставшись без козырей, пошёл на откровенный блеф.
- Был бы у тебя черновик, ты бы и меня, и издательство давно начал шантажировать. А так нечего мне тут понты кидать. Не дорос ты ещё.
Действительно, текст я набирал сразу на компе. "Что ж, время доставать джокера из рукава", - подумал я и продемонстрировал диктофон. С лица Саровского мгновенно исчезла ухмылка, ведь аргумент у меня теперь очень даже весомый.
- Видишь, книггер тебя уделал! - продекламировал я, но тут Игорь неожиданно вырвал у меня из рук орудие преступления, вытащил карту памяти и метнулся к окошку.
- Верни флешку, гнида бесстыжая! - кричал я, а между нами завязалась небольшая потасовка.
Официанты побежали звать охрану, чтобы те разняли нас. Мы не успели друг другу ничего набить, потому нас отпустили с миром, хотя на нас смотрели десятки пар глаз. Шуму от нас было предостаточно, кто-то даже хотел вызвать милицию. Мне с трудом удалось отговорить впечатлительную публику от такого опасного шага, ведь поселили бы нас в обезьяннике, так сиди там до вечера с бомжами.
Утром я проснулся от телефонного звонка. Я по выходным часто дрыхну до часу, независимо от того, во сколько я ложусь спать. Обычно так рано мне звонит только Ксюша, закоренелый жаворонок, потому я, не посмотрев на дисплей, ответил:
- Ксюш, какого хрена? Ты на часы смотрела?
Но это оказалась Оля, в прошлый раз довольно лихо от меня отделавшаяся. На сей раз мне из трубки нёсся поток брани - у неё начались проблемы: новость о конфликте Саровского с книггером просочилась в прессу, что не лучшим образом отразилось на репутации издательства. Ну надо же - я ещё и виноват в том, что меня кинули! Я ждал удобного момента, чтобы распустить свой острый язык.
- Ой, надо же - человек, вложивший в создание этого романа столько сил, средств и нервов, смеет ещё требовать зарплату! Беспредел! Откуда он узнал, что крепостное право у нас давно отменили? Срочно уберите этот параграф из учебников истории! - со смешком говорил я.
- Ты писал под заказ! - не унималась Оля. - Ты сам на это согласился!
- Милая, - ответил я уже издевательски мягко. - Профсоюзы у нас, конечно, уже не те, но мы, простые смертные, права свои знаем и можем постоять за себя. Так что умерь свой пыл.
- Да-да, конечно... Конечно. Вот только кто из издателей будет с тобой сотрудничать после этого? Ты нарушил уговор, между прочим! И аванс потратил! Верни аванс, гад!
- Ты забыла сказать "пожалуйста", - сухо ответил я. - Вы мне сами его дали? Сами. Всё, возврата нет. Мне этих грошей хватило от силы на две недели. Ты хоть знаешь, чего мне стоила эта книга? Я чуть не спился, поссорился с друзьями, а всё ради чего? Чтобы за мой счёт плоды пожинал какой-то хлыщ?
- Согласна, - смягчилась Оля. - Саровский - бездарь и хлыщ. Но ведь у него имя!
- И что с того? Это отменяет, что он напыщенный индюк? Да и как он может нравиться женщинам? Видела бы ты, как он с поклонницами заигрывал... От таких слов меня чуть не стошнило.
- Так он же успешен, знаменит и богат! Писатель он, конечно, никакой... А вот ты, Женя, ты талант! Если бы на его месте был ты...
- Ла-ла-ла, - передразнил я. - Мне так надоел этот придурок, вот если бы я нашла парня, как ты, я бы с ним закрутила. Всё, гуляй.
Я был зол на всех: на Олю, что так рано разбудила меня, на Саровского, что пожинал плоды моих трудов и на издательство, так подло обманувшее меня. Я обязательно поквитаюсь с этим писакой, содержателем армии послушных книггеров. Но месть - это блюдо, подающееся холодным. Поэтому я решил пока, выпив кофе, заглянуть в интернет. И не зря: в интернет-газетах красовались такие заголловки: "Саровский нагло лжёт" и прочие, написанные аршинными буквами кричащие заглавия разгромных и ехидных статей о том, как тайное стало явным и как Саровский эксплуатирует бедных студентов, ищущих себе пропитание. Ух, сколько желчи! Чуковскому, поди, и не снилось. Чувствую, среди журналюг очередь желающих взять интервью у таинственного литературного негра теперь длиною прямо в километр. Действительно, каждая вторая статья пестрела призывом к таинственному книггеру откликнуться.