Я знал, что сие означает. «Никуда не пойдешь» относилось не только к дню рождения Кэрол Гранджер. Сюда подпадали и кино, и центр развлечений, и бассейн. Мама — женщина мягкая, но если обидится, то надолго. Я вспомнил картинку-головоломку с завлекательным названием «Последняя ягода сезона». Головоломка рассердила ее и последние два года не покидала чердака. Если хотите знать, а может, кто-то и так догадался, я был неравнодушен к Кэрол. Я купил ей носовой платок с ее инициалами и сам завернул его. Мама предложила мне свою помощь, но я отказался. И не какую-то утирку за пятнадцать центов. Нет, такие продавались только в Льюистоне, в универмаге «Джей Си Пенни», за пятьдесят девять центов, обшитые кружевами.
— Хорошо, — буркнул я. — Хорошо, хорошо, хорошо.
— Не смей так говорить со мной, Чарли Декер. — Она сурово смотрела на меня. — Твоему отцу еще по силам выпороть тебя.
— Будто я этого не знаю. Он напоминает мне об этом всякий раз, когда мы оказываемся в одной комнате.
— Чарли…
— Уже ушел. — Я направился к двери. — Не скучай без меня, мама.
— Не перепачкайся, — напутствовала она меня. — Не вывали мороженое на брюки! Помни, что надо поблагодарить хозяев перед уходом! Поздоровайся с миссис Гранджер!
Я молчал. Лишь сильнее сжимал в кулак свободную руку, в которой не нес подарок.
— Будь джентльменом!
Господи.
— И помни, что нельзя начинать есть раньше Кэрол!
Святой Боже!
Я поспешил выскочить за дверь до того, как она бросится за мной, чтобы лично проверить, пописал ли я.
Но день выдался слишком хорошим, чтобы дуться на маму как мышь на крупу. Синее небо, теплое солнце, легкий ветерок. Каникулы уже начались, и Кэрол даже могла бы позволить полапать себя. Я не знал, что бы я сделал после того, как она позволила бы полапать себя, может, прокатил бы ее на моем велосипеде, но полагал, что все проблемы надо решать по мере их поступления. И потом, может, я преувеличивал негативное сексуальное воздействие вельветового костюма. Если Кэрол нравился Майрон Флоурен, она не могла не влюбиться в меня.
Тут я увидел Джо и вновь подумал о том, что выгляжу полным идиотом. Он-то отправился на день рождения в вылинявших джинсах и футболке. Я сжался, когда он оглядывал меня с головы до ног. Этот пиджак с блестящими латунными пуговицами. Герб, выдавленный на каждой. Кошмар.
— Отличный костюм — прокомментировал Джо. — Ты выглядишь как тот парень из шоу Лоренса Белча. С аккордеоном.
— Майрон Флоурен, — уточнил я. — Ты прав.
Он предложил мне пластинку жвачки, я быстренько развернул ее.
— Мамашина идея. — Я сунул жвачку в рот. «Блэк Джек». Лучше не бывает. Покатал на языке, раздул. Настроение вновь улучшилось. Джо был моим другом, единственным близким другом. Он никогда не боялся меня, его не смущали мои своеобразные манеры (к примеру, когда меня посещает хорошая мысль, я начинаю ходить взад-вперед с перекошенной физиономией, не замечая ничего вокруг, — сами понимаете, какой я лакомый кусочек для Грейса). По части головы я, конечно, дам Джо фору, зато он легко завязывает знакомства. Для большинства подростков мозги не главное, у них они идут по фунту за цент, так что парень с высоким Ай-Кью, который не умеет играть в бейсбол и по крайней мере не занял третье место в прыжках в длину, для всех — пятое колесо в телеге. А вот Джо нравилось, что я умный. Он никогда мне этого не говорил, но я знаю, что нравилось. А поскольку все любили Джо, им приходилось терпеть и меня. Не могу сказать, что боготворил Джо Маккеннеди, но уж уважал, это точно. Он добавлял остроты в мою жизнь.
Мы шли бок о бок, жевали жвачку, когда на мое плечо обрушилась чья-то рука. Я чуть не подавился жвачкой. А повернувшись, оказался лицом к лицу с Дикки Кэблом.
Невысокого роста, с широкими плечами, он чем-то напоминал мне большую самоходную газонокосилку, что выпускает компания «Бриггс и Страттон». И улыбка у него была квадратная, с большими белыми квадратами зубов. Пожалуй, такие зубы сделали бы честь любому хищному зверю. Казалось, он ел егерей на ужин. Возможно, так оно и было.
— Парень, какой же ты у нас красавчик! — Он подмигнул Джо. — Таких еще надо поискать. — Хрясть! Его рука вновь обрушилась мне на плечо. Я словно уменьшился в размерах. До трех дюймов, стал мальчиком с пальчик. Думаю, у меня было предчувствие, что до конца дня мне придется схватиться или с ним, или с раком. Так вот, я бы предпочел в соперники рака.
— Только не сломай мне что-нибудь, ладно? — попросил я.