Юджин, Хьюго и даже Эв притихли, вслушиваясь в успокоительные аргументы наемника. По всему выходило, что темная полоса закончилась, и теперь начинается светлая, вот только чтобы она началась, необходимо выдохнуть, восстановиться и с новыми силами двигаться вперед. Принцесса доверчиво кивала и постепенно действительно приходила в себя. Наконец она отряхнула руки, сложила их на коленях и подняла глаза на своих спасителей.
— Что привело миледи в такую сомнительную часть нашего города? — осторожно спросил Мигель, решив, что девушка уже в состоянии об этом говорить.
— Я сбежала из своих покоев, где меня гостеприимно разместил Его Величество Кристиан. Мы приехали в Альрин с предложением, которое мой отец делает вашему королю… Это предложение о новых условиях союза, и это, безусловно, выгодно обоим государствам, но… — голос Инарис дрогнул, — у нас творится что-то ужасное! У отца теперь новые советники, они скрывают лица и пахнут болотами после захода солнца, у них страшные голоса и какая-то кошмарная, звериная тень. Отец перестал хорошо спать и улыбаться, но он твердит, что наши дела теперь пойдут в гору, хотя и маги, и служители богов почти все покинули наш остров! Я совсем не понимаю, что происходит, а недавно снова почувствовала тот запах… Я бежала как можно дальше от него, и оказалась в нижнем городе, но моих спутников, — принцесса сглотнула, прежде чем продолжать, — всех моих спутников несколько часов назад убили какие-то оборванцы.
Инарис смотрела на квартет с надеждой, но они опустили глаза.
— Мне жаль, — только и сказал маг, загораживаясь кружкой ягодного морса от Её Высочества.
— Нам всем очень жаль, — бесцветным голосом подтвердил монах. — Я не должен это говорить, но вы поступили правильно, сбежав от тех монстров. Я не знаю, что это за существа, но точно сказать могу только одно: они хуже любого ночного кошмара.
Не только принцесса содрогнулась от этих слов.
— Неужели все настолько плохо?
Файтер задумчиво кивнул.
— Хуже и не придумаешь, судя по всему. Вам есть куда пойти, миледи?
Девушка надменно поджала губы, и ее лицо приняло то выражение, с каким она, должно быть, обычно отклоняла подарки от надоевших воздыхателей у себя дома, при дворе на Тааре. Ничего не осталось от до смерти испуганно девочки, и наемник порадовался про себя, что принцесса владеет собой, как и раньше.
— Я знаю тех, кто верен старому королевству и не встанет на сторону пришельцев, — она поднялась из-за стола, кутаясь в плащ. — Мне есть, куда пойти. Благодарю за спасение и заботу, друзья.
И Инарис из рода Риона, напоследок долгим, запоминающим взглядом обведя лица четверых путников, отвернулась и пошла к двери. Мигель, Эв, Юджин и Хьюго молча смотрели ей вслед.
— И что нам теперь делать? — сказал после затянувшейся паузы воришка. — Знаете, как-то не хочется мне сегодня больше гулять, мало ли, какие еще новости нас найдут.
Маг поежился и снова спрятался за кружкой.
— Мне недоступно мастерство предсказателей…
— Зато мне доступен здравый смысл, — ворчливо перебил его Эв, — и он, как ни странно, согласен с Хьюго. В людных местах я бы сегодня предпочел не появляться — ну мало ли…
Мигель повертел свою пустую кружку в руках, потом задумчиво заглянул в стоящую перед монахом.
— Могу предложить кое-что, — сказал он и продолжил, выдержав театральную паузу, чтобы полностью завладеть вниманием товарищей, — я как раз собирался навестить одного своего знакомого, посоветоваться… Он и с демонами может нам помочь, если сумеем договориться.
Эверард отставил свой недопитый морс подальше от наемника:
— Всяко лучше, чем шляться не пойми где. Что это за друг у тебя такой, спец по Бездне, а?
— Такие друзья на вес золота, — тот рассмеялся. — Думаю, вы с ним поладите.
Клирик вскинул бровь с еще большим сомнением, чем прежде, снова вызвав улыбки и смех. Квартет наконец пришел в себя.
На веселый смех обернулись несколько человек, обедавших здесь же, и кто-то даже поднялся со своих мест, чтобы пересесть к ним поближе. Файтер узнал их — это были его знакомые, некогда подчинявшиеся ему наемники, с которыми он полюбовно, хотя и очень внезапно, попрощался год назад.
— Мигель! — воскликнули сразу несколько голосов.
— Парни! Рад вас видеть!
Стали двигать столы, принесли новые лавки. Дюжие парни, пропыленные сражениями и дорогами, надышавшиеся этим запахом сполна, теперь отдыхали и веселились здесь, покуда могли.
Трактирщик летал, как угорелый, сам помогая девицам-разносчицам разносить сыпавшиеся с разных сторон заказы. Эти наемники были из тех, кого почитают за славных гостей — ели они много, а платили по чести, а если уж и драка, то на потеху народу. Да и всякий сброд держался подальше от трактира в такие вечера — в эти славные вечера, для дорожных людей беззаботные, словно праздники.
В общем гомоне к Мигелю подсел парень, примерно его ровесник. Он еще не раскраснелся от выпитого, не развеселился и смотрел по-деловому серьезно.
— Командир, у меня… — он назвал файтера командиром, хотя тот уже не руководил их отрядом, — говорят, на вас с друзьями напали…
Мечник круто развернулся и схватил парня за воротник. На пол полетели пустые и полные кружки, ближайшие соседи недовольно загомонили.
— Так вы все знали, гады! Знали и ничем не помогли! Уж не вы ли это устроили, а?! Кто из вас, предателей?!.. — зарычал Мигель, оскалившись. Да, уж что-то, а орать на подчиненных, пусть и бывших, он умел.
Тот вскинул руки в жесте мирных намерений.
— До нас дошли слухи их трущоб, совсем недавно кто-то сказал. Это точно не наши, командир, вы же знаете, они никогда не…
Файтер деловито кивнул и отпустил парня, с ободряющей улыбкой еще и стряхнув невидимую пыль с его воротника. Проверка закончилась, честность все еще безукоризненна, и Мигель остался доволен.
— Молодец, горжусь, — ухмыльнулся он и похлопал немного дерганного наемника по плечу, другой рукой берясь за новую кружку. — Что ж, дружище, не хворай…
Парень поспешил ретироваться, а мечник повернулся к столу.
Пиво лилось рекой. Был шумно и весело, так, как всегда бывает, когда дорога ненадолго отпускает своих детей. Вокруг пели, смеялись, танцевали, как умели, рассказывали истории и звонко чокались кружками, поднимая их уже в который раз и за удачу, и за хозяина, и за этот славный момент. Давай, путник, поднимай тост, чтобы не жалеть потом, что не допил и не дожил! Так, словно в последний раз — потому что боги не знают, а пекло расчетливо молчит о будущем.
Через несколько часов квартет вышел на улицу, стремительно трезвея на теплом свежем воздухе. Мигель повел друзей в сторону реки, потом свернул на улицу, уводящую от квартала храмов. Путники спускались примерно вдоль набережной добрую четверть часа, пока наемник не подошел к обыкновенному каменному дому, вросшему в массив таких же домов. Он уверенно поднялся на пару узких ступенек и забарабанил в дверь, и друзья, теряясь в догадках, замерли за его спиной.
Несколько мгновений ничего не происходило. Дом отвечал тишиной на бесцеремонных гостей, но файтер только ухмылялся и продолжал стучаться, если это можно было так назвать.
— Только один человек на этом свете может так колотить в мою несчастную дверь! — крикнули из дома, и наконец раздался щелчок открываемого замка. Мигель тут же прекратил шуметь и отошел в сторону.
Дверь бесшумно отворилась. Маг, монах и вор ожидали увидеть личность, по колоритности не уступающую мечнику, и при виде хозяина слегка оторопели. На свет выглянул человек без возраста и не принадлежащий, очевидно, ни к одному из печально известных уличных ремесел. Несмотря на поношенную (но безукоризненно чистую!) одежду, он выглядел на удивление благообразно и смотрел с каким-то удивительным достоинством, которое отличает людей науки. Сверкнув широкой улыбкой, он торопливо вытер руки о домотканый фартук, мельком оглядел путников и крепко обнялся с Мигелем, которому приходился только немного выше плеча.