— Кем ты был, парень? — наемник не утерпел и шагнул к студенту навстречу. — Помнишь что-нибудь?
Два мгновения тот молчал, словно бы взвешивая ответ. А потом, почесав нос с горбинкой, выпалил, глядя на Мигеля в упор:
— Тебе-то какая разница, лосяра?! — с таким старо-приморским выговором, как сейчас говорят одни старики в городах на побережье.
Все опешили.
Секунда тишины…
И грянул гром хохота, затопивший все вокруг. Смеялся даже Ал, далеко не все понимавший — уж очень студент выглядел комично… А Эверард только отметил про себя, что этот горбатый нос парнишке пару раз ломали — и восстанавливали не без помощи искусного целителя, небось еще и магию самостоятельно изучавшего. Интересно…
Отсмеявшись, вернулись к разговору.
Юджин улыбнулся тенью доброжелательной улыбки и, непринужденно опускаясь в невидимое кресло в воздухе, принялся разворачивать свои бумаги с записями, одну за другой, пока глаза несчастного призрака не стали из презрительных обиженно-обреченными. Им двоим предстояла веселая ночка — а остальные, посмеиваясь, вернулись к выпивке и костру.
Мигель похлопал друга по плечу, мол, удачи, и тоже сел у огня. Хьюго уже хохотал над чем-то, едва не разливая содержимое его, Мигеля, фляжки.
— Рыжий!..
В кругу снова засмеялись.
*
— Меня зовут Огненный Юджин, я — дипломированный боевой маг, пиромант, если тебе будет угодно. С большой практикой и… гм, почти без нареканий. Это мои друзья. Ты помнишь что-нибудь о себе?
Призрак с тоской воззрился на бесконечные исписанные страницы на коленях мага и в воздухе вокруг него. Потом поднял взгляд.
— Я Орси, почти твой коллега.
— Почти? — Юджин чуть наклонил голову и смотрел без всякого выражения, не мигая. Кого-то он напоминал призраку, но вот кого… Вспомнить все не удавалось.
— Диплома не дали, — поморщился тот. — За него мучиться еще пару лет. Ну и я боевую магию не слишком люблю, уж больно структуры дурацкие строить надо, да и толку то, кроме боя…
— Какую тогда предпочитаешь?
Студент поморщился.
— Ту, за которую выгнали. Да я только пару книг из библиотеки стянул почитать, одну вот вернуть не успел — и нате вам, пожалуйста. Изверги.
— Значит, коллегами нам не быть, — пожал плечами Юдж.
— Да мне никем уже не быть. Ты на меня посмотри, я сейчас вообще что? Еще и привязан к этому дурацкому куску кренделябра, чтоб его!..
— Канделябра.
— К дьяволу! И вообще, ты от меня хочешь-то что? Выдернул сюда, какие-то конспекты разложил — не дай бог идешь в аспиранты, я ж тогда второй раз подохну! Или какой там у меня… Нет чтоб лучше прятать ту хрестоматии, дернуло меня что-то на нее заклинание накинуть. Кто ж знал, что новые библиотечные книги от них зачарованы?! Не налажал бы тогда, сейчас бы ты мне зачеты вымаливал, а не таскал по этим проклятым захолустьям! Тьфу!..
Юджин краем уха слушал это едва ли не старческое брюзжание призрака, а сам думал. Что-то во всем этом ему не нравилось, и причем чем дальше, тем больше. Хотя не то чтобы сулило опасность, скорее уж обещало бесконечный геморрой. «Может быть, потому что у этого поганца такой дрянной характер?» — ехидно хмыкнул он про себя. Да на его фоне Эв — кроткий агнец…
— Ты закончил? — дождавшись, когда студент взял паузу, чтобы перевести дух, невозмутимо спросил он.
Тот прошипел что-то в адрес матери Юджина, но кивнул.
— Я рад, — искренне сказал маг, — а теперь ты меня слушаешь так же терпеливо, когда буду вопросы задавать — время лучше не тяни, лучше от этого никому не будет… — он чуть приподнял брови и скрестил руки на груди. — Ну как, начнем?
В ответ злая тишина.
— Молчание знак согласия, дружище. Итак. Говоришь, обучался магии? А на каком моменте тебя прервали?..
*
Мигель передал фляжку Алу и вытянул ноги к огню. Они сидели так уже несколько часов, пили слабенький сидр и говорили как будто бы ни о чем — обычные разговоры вокруг костра. Было тепло, спокойно и даже, пожалуй, хорошо — несмотря на чужую неприветливую страну, горький привкус на языке и этих странных людей, едущих вдоль странной дороги целыми днями. Было хорошо только так, как могут это почувствовать старые путешественники, привыкшие не обращать внимание на вездесущую пыль с тракта и видеть чужие звезды.
Клирик раскрыл драгоценную книгу на развороте с картами и подозвал файтера. Тому важно было взглянуть на более точные карты Империи и прикинуть, что да как — и наемник пробормотал что-то благодарное, переворачивая страницу.
— Хорошо бы у Юджа все наладилось, — подал голос Хьюго. — Сам не свой без магии, а.
Мигель согласно кивнул:
— Теперь это от него самого и от того призрака зависит. Но он справится, думаю.
— Ага. Только это не призрак, — Эв сделал глоток и сунул сидр рыжему.
Тот живо крутанулся к нему.
— Не призрак? А кто тогда?!
— Шут его разберет… Но на неупокоенного уж очень он не похож, ненормальный какой-то. Что он вообще в схороне делал?
До этого Ал просто молча смотрел на товарищей, исправно передавал по кругу фляжку и млел в тепле костра, но сейчас хрустнул шеей, уставшей от одного положения, и сел ровнее.
— А я вам скажу, что он такое. Это вовсе не призрак, а… — он замялся, подбирая слово, щелкнул пальцами, — слепок оставленной души.
— Это как?
— Такие, как он, получаются, когда кто-нибудь меняет свою душу на что-нибудь и, несомненно, очень изменяется, когда это сделал, — Ал старательно подбирал слова, стараясь объяснить без ошибок. — И вот такие существа остаются в нашем мире, потому что им больше некуда пойти и хозяину они не нужны.
Друзья помолчали, обдумывая услышанное.
— То есть, там кто-то из человека превратился в… не человека? — мякнул вор.
— И это тоже, можно сказать.
Хьюго откинул со лба волосы и уставился в огонь. В его свете сам всегда становился словно бы чистым пламенем, и даже голубизну глаз было не различить за отблесками пламени. Воришка зевнул.
— Ну и дурак, — буркнул он. Потом завозился, устраиваясь на земле ко сну, укутался в плащ и притянул ноги к груди. — Чур первый караул не мой! И второй тоже, пожалуй.
— Спи уже. Когда Юдж закончит, я подежурю, потом Эверард и Ал — а до тебя вряд ли очередь и дойдет, если маг вообще ляжет когда-нибудь, — махнул рукой наемник, не менее усталый, но расслабившийся и раздобревший этим тихим вечером.
— Он там только начал, — миролюбиво отозвался монах. — А ты лучше сказал бы, откуда столько знаешь о призраках и слепках душ.
— Я читал труды ученых, изучал пометки на полях… Но ты, я смотрю, не очень-то веришь тому, что я рассказал, а?
Эв пожал плечами.
— Может быть и не верю. Мне самому что-то тут покоя не дает, но чтобы это было так, отречение от души… Странно.
Хьюго издал вопросительный звук из-под своего плаща — все еще слушал, пройдоха, хотя в разговоре и не участвовал, и его любопытство снова не давало ему покоя. Клирик оглянулся на него и ехидно приподнял бровь. Однако ответил.
— Ритуал это древний, подразумевающий союз с демоном, как бы не превращение в него, пусть и не полностью… Считается, что это забытое темное искусство, и о его существовании помнят только экзорцисты, и то не все. А вот применение на практике недоступно уже никому несколько столетий.
Ал покивал на это. Он и сам не знал большего, чем сказал, а знания господина старшего изгнателя демонов многого стоят. «Время покажет, — сказал он, прежде чем вслед за Хьюго улечься спать, — надеюсь, что ты был прав, светлый воин».
Эверард и Мигель остались сидеть у костра вдвоем. Рядом опять гомонил призрак студентика, Юджин то и дело фыркал и ровным голосом задавал вопросы дальше. Кто-то пронесся по дороге вскачь, подгоняя лошадь и понося кого-то, на чем свет стоит. Хьюго во сне дернулся, начал было говорить что-то нечленораздельное, но через полслова стих и снова спокойно заснул.
На самой окраине огромной Железной Империи было пусто и тихо. Невысокие деревца, дорога да трава, в траве — пятеро путников и пять лошадей. Засыпающий костер.