Юджин прислонился к колонне и уставился в пустоту. Человек, превративший себя в демона в далеком прошлом, отправлен в небытие. Грань, кажется, восстановлена. Императорский дом в безопасности… Мастер. Мысль вспыхнула каким-то тусклым навязчивым зудом, и маг закрыл глаза, не имея сил ничего предпринять.
Он обернулся, когда затуманенное усталостью сознание наконец выхватило из окружающего мира полубезумные всхлипывания сожженной изнутри девушки. Она лежала на полу, обхватив голову руками и воспаленными, красными от слез глазами не фокусируясь ни на чем. Рядом валялся превратившийся в лохмотья плащ с вышитыми звездами.
Мигель перехватил взгляд друга и осторожно отпустил клирика, убедившись, что тот может стоять без посторонней помощи. Глаза у Эва были усталые и тусклые, но он выглядел довольным, когда последние капли истраченного благословения богов растворялись в узорах его татуировок. Хьюго был готов поддержать его в любой момент.
Файтер кивнул его и на гудящих ногах подошел к магичке. Видимо, уже бывшей магичке: это было понятно даже ему. Закинул ее на плечо — Зориа даже не сопротивлялась, вряд ли осознавая, что с ней происходит — и понес из этой галереи куда-то в коридоры, где должны были быть люди, которые позаботятся о раненных…
По пути он наткнулся на заваленный трупами лестничный пролет, где демоны, рабы, наемники — все лежали вперемешку. Какой-то парень в плаще, подобном плащу девушки, лежал, раскинув руки, и на его теле не осталось, кажется, нетронутых клинками двух пядей: кое-где торчали и арбалетные болты, кинжалы, стилеты… Неосознанный взгляд Зориа наткнулся на него и обрел секундную ясность, когда Мигель перешагнул руку мертвеца, и девушка вскрикнула, сотрясаясь в новых беззвучных рыданиях.
Мечник перехватил ее поудобнее и пошел дальше, ориентируясь по раздающимся неподалеку человеческим голосам.
========== Глава 3. Тишина ==========
Друзья сидели на разрушенном императорском балконе, а внизу раскинулись цветущие зеленые благословенные сады, и еще ниже — золотой в свете вечернего солнца город. Отсюда, с высоты, все города казались одинаковыми, а горечь в воздухе, к которой путники почти привыкли, едва ли ощущалась на языке.
За их спинами рабы восстанавливали дворец, но здесь, сейчас, были слышны птичьи переклички и шелест гигантских листов диковинных растений. Хьюго свесил ноги вниз там, где обрушились каменные перила, и беззаботно болтал ногами над зеленым морем. Мигель растянулся на нагретых солнцем камнях, как гигантская ящерица. Даже Эв сменил свою черную одежду на подаренный императором прохладный шелк, и теперь и блаженной полуулыбкой щурился на небо своими золотыми, не хуже солнца поблескивающими глазами. Юджин привычно левитировал над полом, закатав свои новые легкие шаровары почти до колен.
Говорить не хотелось — но на балкон вышел император, вежливо кашлянув для привлечения внимания.
Квартет ограничился почтительными кивками, вернувшись к солнечным ваннам, и Его Императорское Величество прислонился к уцелевшей части балюстрады, поглядывая на четверых путников как на старых верных друзей.
— Милорд, — неловко позвал он Мигеля, и тот с интересом повернулся к нему. — О, это было заметно с первых минут, — улыбнулся император, — но только прибавило вопросов…
— Иногда лучше оставить что-то летописцам и менестрелям, — лукаво прищурился наемник.
Император легко согласился и кивнул:
— Оставим. Но ваши вопросы, полагаю, бардов не заинтересуют… У вас есть возможность спрашивать.
Друзья помолчали, взвешивая предложенное. Было заманчиво — так почему бы и нет?..
Первым начал Юджин.
— Сардиар Лас, — сбивчивее, чем хотелось бы, заговорил он. — Маг, ровесник примерно вам… Он был в подземельях. Ничего не известно?
Император печально покачал головой. Ему не хотелось бы разочаровывать этого парня, но, увы…
— Подземелья под крылом изменника обрушились, потому что держались на его колдовстве. Мне жаль.
Юджин сглотнул. Он и не ожидал ничего другого: сам вчера облазил и просмотрел магическим взглядом все, до чего смог дотянуться. Ничего и никого, хоть отдаленно напоминающего великого мага.
Как всегда, мастер…
Эверард зашевелился и поднял голову.
— А что случилось с той девушкой? Ее силы и почти всю жизненную энергию исчерпали.
Это было необычно. Клирик спрашивал сухо, как всегда интересовался жизнью раненного, если ему приходилось побыть целителем, но все-таки — спрашивал…
— Ее поместили в комнату под наблюдение лекаря, но… Несчастная выбросилась из окна, — развел император руками.
— О.
Помолчали.
— А та хорошенькая рабыня… — начал было Мигель, и квартет рассмеялся, и фыркнул даже император. Разговор возвращался в прежнее русло.
Друзья рассказали ему о встрече с королем Рогаром, и, хотя они открыто об этом и не говорили, по пытливому взгляду Величества было понятно, что он догадался, кем его дальнему родственнику приходится Хьюго.
В разговорах провели почти два дня. Венценосный охотно передал квартету несколько книг и карт, сам написал порядочно бумаг, некоторые — лично для Рогара Эриона, просил передать ему в руки. Верить, что Альрин теперь полностью в руках его юного сына, император отказывался, и, как заметил Мигель, совершенно не без оснований.
Теперь, по прошествии некоторого времени и повидавшись с королем лично, наемник начал предполагать, что гадалка не просто служит глазами Его экс-Величества: скорее уж, она передает его волю тем, кому нужно, и те действуют согласно этим указаниям… Иначе никак не объяснишь. А значит, от престола Рогар и не думал отказываться.
Поговорив с императором, друзья только уверились в этом. Становилось интересно — однако с той точки зрения, что квартету следовало постараться не впутаться ни в одну из внутрисемейных разборок.
И вот, как раз тогда, когда рабы-мастера добрались до починки балкона, квартет решил трогаться в обратный путь. Собрали их быстро — что может понадобиться четверым путникам? — и проводили без лишних почестей. Жители Империи все еще относились к магам на грани неприязни и животного ужаса, от случая к случаю разнилась лишь пропорция. А после произошедшего все стало только хуже, и теперь можно быть уверенным, что колдовство не будет процветать здесь еще многие десятилетия.
Они выехали ранним утром, как и делали обычно. У седел по сумке, наполненной дорожной провизией, фляги — с лучшим вином и чистой водой.
Эверард вез бумаги и книги, и, кроме того, Хьюго получил в подарок легкий и прочный клинок. Великолепная сталь, заточка, заслуживающая научиться искусством, навершие скромное и без изысков — целее будет, пусть обладатель и сам вор. Да еще Мигелю шепнули на ухо, что ему будут рады при дворе, не заладься что-нибудь у него на родине — и наемник с удивлением обнаружил, что рад этому приглашению куда больше, чем ожидал. Юджину отдали все вещи, которые могли бы принадлежать Сару Ласу — дорожный сундук, кольцо без украшений и обломок антимагической цепи.
Вот, пожалуй, и все. Квартет снова отправлялся в путь, и провожал их один только император у неприметных ворот, уводящих в город в обход Верхних Садов. Было свежо и душисто, воздух, еще ночной, ароматный, отдавал этой горечью, как отдает горечью жизнь неприкаянных странников. Прощания и вечные дороги — их удел, а остальное — если доживешь…
Эверард и Хьюго ехали чуть позади Мигеля и Юджина и вполголоса разговаривали. Вроде бы ни о чем — но беседа все сползала на файтера, и наконец рыжий не выдержал и понизил голос еще вполовину, склоняя голову к монаху. Это беспокоило его уже давно, но озвучить это он осмелился только сейчас:
— Ты видел, как он сражался?
Тот кивнул, задумчивым взглядом скользя по широкой спине с перекрещенными ножнами. Удивительные ножны, не истертые за, пожалуй, больше чем десяток лет…