Хьюго замялся.
— Ладно уж, отнесем его вовнутрь — а там и расскажешь, — Юджин без энтузиазма ткнул носком сапога бесчувственное тело и стал прикреплять к нему точки левитации.
========== Глава 5. О выводах и планах ==========
Увидев тушку неудачливого убийцы, Мигель и Эв только похмыкали, пофыркали и, недолго думая, размашистыми движениями скинули все (и всех) с ближайшей лавки. Возмущенные голоса тут же становились азартными, когда становилось понятно, что тут творится.
Тем временем Хьюго мельтешил вокруг, тараторя что-то взахлеб.
— Понимаешь, он… Этот тот самый Гори, которого мы пытались найти! Только нашел он меня — ну то есть я его, но все же он мня. Приставил кинжал к горлу, стал что-то говорить про то, что ищет меня, но обращался не ко мне, а как к постороннему Хьюго, и когда я его по имени назвал, он меня чуть не прирезал, мол что я за шпион такой!
— Как интересно он нас нашел, — вставил Мигель.
Вор так и продолжал бы тараторить, если бы Эв не кашлянул укоризненно, подняв глаза к нему и сложив руки в молитвенном жесте, как бы прося тишины у самих богов. Получив желаемое, он чопорно кивнул.
— Память нынче стала у некоторых совсем короткой. Можно было списывать это на что угодно, но такой знак нельзя просто проигнорировать.
— Признаться, у меня чувство, что мы упускаем нечто важное.
— Верно, Юджин, не у тебя одного.
Файтер согласно кивнул:
— Да, есть такое. Другой вопрос, что с этим делать?
— А мы можем что-то сделать? — огрызнулся клирик, дернув плечом. Было видно, как ему все меньше и меньше нравится происходящее.
— Справедливо.
Гори задергался, чуть приподнялся на лавке, и так не вовремя, что Юджин цокнул языком с досады и всадил ему под ребра еще один парализующий разряд. Да так, что тот с хрипом повалился обратно, и не шевелился больше.
— А ведь менестрель нас узнал, — задумчиво протянул вор, обводя друзей взглядом. — Но только он.
— А остальные…
-…смотрели на нас, как на незнакомцев, — мрачно закончил за Мигеля монах.
— Погано.
— А то!
— Вот ведь проклятье, — наемник вздохнул устало, ссутулился, разом став как-то уже в плечах. И вдруг снова распрямился, вскинув голову во внезапном озарении. — Проклятье! Это похоже на колдовство, вроде того, которое год назад закинуло нас на остров. Практически не ощущается, мир выглядит обычным, даже погода такая же — вот только не все в нем правильно: нас забывают, как будто нас и не было. Юдж?
Маг поднял брови:
— Очень может быть, очень может быть.
— Вот только чтобы то же самое, да во второй раз подряд, — Эв смотрел недоверчиво.
Воришка кусал губы, но молчал — видимо, прокручивал в голове разговор с Гори, встречи с людьми, демонов и тот залитый солнцем, изнемогающий от жары пиратский остров, потерянный во времени.
— Мы, конечно, любители наступать во второй раз на те же грабли, — продолжал клирик, — но чтобы настолько… Маловероятно, друзья мои. Почти невозможно.
Маг вежливо пропустил ломящегося к стойке верзилу, почти на целую голову возвышавшегося над Мигелем. При желании такую башню каждый из квартета мог бы уложить с легкостью — пожалуй, все, кроме вора: ему бы пришлось попотеть, но драться рыжий и не станет, скорее вымотает противника или метнет кинжал, да и будет таков. Но когда человек торопится выпить — это святое. Да и тут все свои.
Вернувшись на свое место, Юджин сказал:
— Есть самое главное различие между прошлым разом и тем, что творится сейчас. Тогда магией было создано окружающее нас пространство, и мы выбрались, разрушив его до основания. Теперь же колдовство направлено, скорее всего, на нас — и если это действительно так, мне нечего предложить, простите.
— Но мы пока не знаем… — начал было Хьюго, но так и не договорил. Все было понятно, пусть никто и не знал ответов.
Помолчали. На заднем фоне Рей мурлыкал под гитарный аккомпанемент, ему хором подпевали полупьяные голоса, чокались кружками и хлопали в такт. Из-за музыканта «Замок» казался обжитым и таким уютным — но квартет уже начинал ощущать, как тянет для них холодком от двери.
— Что-то случилось, мальчики? — Эрин появилась из-за их спин, покачивая бокалом с вином в привычной к мечу, но такой изящной руке.
Как было бы хорошо остаться здесь, с милыми хозяйками нового трактира, в спокойном краю без ведьм, королей и драконов, кроме того, на вывеске над дверью. Сюда приходят путники, заглядывают на огонек менестрели, а несколько пар сильных рук всегда будут нужны. Оставила же сама Эрин и свои вечные странствия и осела здесь с компаньонкой, начинает новую, спокойную жизнь. Но, говорят, бывших наемников не бывает — а кроме случайных путников захаживают в придорожный трактир и оставшиеся в строю «свои», и как потом смотреть на них, и как их провожать…
Женщина посмотрела на них долгим, не значащим ничего, кроме самого себя, взглядом. И молча собрала их фляги, чтобы заново наполнить, а, возвращая, потрепала было каждого по плечу совсем как старый товарищ. И вдруг махнула на все рукой и стала обнимать, тепло и крепко.
Им помахала хорошенькая Венди, произнеся одними губами — все равно не перекричать нежным голоском целую толпу пирующего народа — «возвращайтесь». Квартет отвесил ей то ли обещающие кивки, то ли учтивые поклоны. Улыбнулся ей еще раз.
И друзья один за другим вышли вон, не дожидаясь, когда очнется Гори, ни с кем больше не прощаясь. Снова пора в путь, пора ехать дальше. И, хорошо это или плохо, но другой жизни у них нет — да и не может быть.
Четыре всадника растворились в ночном мраке, оставив песни и свет затихать за спиной. Эрин, смелая Эрин, бесстрашная Эрин, долго смотрела им вслед, улыбаясь немного грустно, и в груди печаль смешивалась с удивительным теплом и тихой радостью от этой такой случайной и такой неслучайной встречи.
Где-то вдалеке играла свою диковинную мелодию одинокая дудочка, или это пели алмазные глаза звезд?..
*
Неделей с небольшим позже квартет въехал в столицу. Родной город улыбался им, неприветливые улочки приглашали поблуждать в тени каменных домов, переулки предлагали все свои прелести, а площади — гомон толпы и яркий праздник на никогда не пустующих, кажется, излюбленных комедиантами местах. Демиан был так же темен и таинственен, Белая Цитадель все так же охотно сияла на солнце, словно в противовес башне магов, а храмы, плахи, торговые лотки и бесконечные крыши заполняли собой воздух, как прежде заполнял горький привкус. Только теперь он был сладок, так сладок, что тянуло улыбаться, какую бы грязь не месили ногами лошади и сколько бы не было беспросветности впереди.
Их пустили в «Бараду» и выпустили, когда друзья поели. Скучающий стражник на мосту, неподалеку от дома старого доброго Марко, даже не повернул в сторону путников головы. А крысиные глазки ночного соглядатая, бездействующие днем, не задержали на них взгляда.
И было пусто и вместе с тем так легко, словно настал первый день жизни этого мира, в головах поселился перекресток всех ветров, а мечи, казалось, никогда так свободно не покидали ножен.
— Поехали, заглянем к нам! — сказал маг, подгоняя лошадь, едва позади осталась очередная затопленная людьми улица.
И полетел вперед, не сдерживая больше коня, а остальные рванулись за ним, не делая даже самого крохотного усилия, чтобы определять дорогу. Эти улицы надежно впечатались квартету в мозг, их не забыть теперь, даже если годы прожить далеко-далеко, и в этом есть что-то от возвращения домой. Родные лица всегда улыбаются приветливо, даже если это не лица людей.
Догнали они Юджина только у самого дома старого алхимика: он уже привязывал лошадь во внутреннем дворе, и соседский мальчишка уже получил медяк, чтобы приглядеть за конями путников.
— Интересно, пробрались ли туда голуби, — беззаботно спросил, не обращаясь ни к кому конкретно, воришка.
— Снова, — вставил монах.
— Снова, — покладисто согласился тот, спрыгивая с лошади.
— А если и пробрались, у меня готово специальное заклинание — антиголубиное. Раз и навсегда избавит мой чердак от этих надоедливых птиц.