Хьюго замахал руками, призывая не договаривать, но стрелок был непреклонен — если рыжему бесу простят что угодно, то он, подневольный, головой отвечает за выполнение поручений свыше.
— Тебе, старина, просили передать привет и официальное приглашение, — Лу развернулся к нему всем телом и произнес это раздельно, как малому неразумному ребенку, похлопал по плечу тяжелой рукой.
— Приглашение? — Рыжик, хотя и слыл бесстрашным (безбашенным в другом варианте), сбледнул с лица, и его задорный взгляд сделался глубоко опечаленным. — Может быть, к Феррану или Гори?
Лу помрачнел.
— Гори продался, гад, с потрохами.
— Да кому?..
— А это, старина, нам не ведомо. Знаю только, что за ним теперь наперегонки гоняются наши лучшие ловцы и королевский розыск. А кому продаваться, чтобы устроить такое веселье — шут разберет!
Пыл драки пошел на убыль. Стражники потеряли львиную долю своего энтузиазма и сил, да и их ряды значительно поредели. Гибкими тенями ребята из ночной армии по одному растворялись в полутени домов, исчезая так же незаметно, как и появились здесь. Теперь это место напоминал преисподнюю, но зато — хвала небесам! — четверо друзей вырвались из западни и были все еще живы. Разбойник выстрелил последний раз и покачал головой.
— Так что к Миерис, к ней самой. Ну, бывай, гуляй да не спейся! Фортуна с тобой, прохвост.
Лу запахнулся в плащ и выскользнул из ниши. Проходя мимо последнего подстреленного солдата, хорошенько пнул обмякшее тело напоследок, хмыкнул и ушел, так и не обернувшись. Сегодня он справился со своей работой, сегодня есть повод для веселья.
— О, Фортуна! — только и простонал Хьюго, сползая по стене на залитые кровью и грязью камни. Перед глазами воришки снова замелькали проведенные в ночной армии годы, блеск удачи и пьянящий азарт, замелькали, то и дело смешиваясь с обрывочными, но неизменно яркими-яркими детскими воспоминаниями. Он смотрел прямо перед собой, все еще положив руку на рукоять кинжала.
Вернул к реальности его монах: отвесил хороший подзатыльник и, подхватив за локоть, немилосердно поставил на ноги. Наемник бросил мечи в ножны и, подталкивая уставшего мага в спину, побежал к открывшемуся проходу между домами.
— Бегом отсюда, а то в соседнем переулке устроят нам то же самое!
И друзья кинулись за ним. Петляя по узким улицам, они углублялись в самые трущобы, подальше от широких мостовых и пристального надсмотра стражников. Они легко отделались и вышли из этой передряги без серьезных потерь и ран, но раньше времени не радовались возможной удаче — не спугнуть бы! Должно быть, это вера Хьюго в сою странную богиню каким-то чудесным образом передалась и им.
— Что это вообще было?! Какого черта эти типы стали нам помогать? — крикнул Юджин, когда смог хоть как-то выровнять дыхание.
— Это ночная армия, — Хьюго, привычный к вечным погоням, отвечал, даже не задыхаясь, — гильдия разбойников, если хочешь.
— А кое у кого там есть связи, и связи очень даже неплохие, — вставил Мигель.
Вор покаянно развел руками, мол, всякое бывает. А монах буркнул:
— Что-то не похоже, чтобы твои друзья часто к тебе наведывались, а сейчас что это вдруг?
— Время всем поломает планы, не переживай.
Они позволили себе перейти на шаг только тогда, когда улочка стала такой узкой, что Мигель задевал две стены рукоятями убранных в ножны мечей.
— Мне не нравится, что в мой законный день отдыха я столько шляюсь по вонючим подворотням и мараюсь о всякий сброд, — процедил файтер, перешагивая то ли свежий труп, то ли несвежего пьяного. Он даже пинать его не стал: пожалел недавно чищенные сапоги.
— Может, это… — начал было Эв.
— Только заикнись мне тут про судьбу! — рыкнул на него наемник, не оборачиваясь, и клирик сокрушенно вздохнул в ответ.
Друзья прекрасно понимали, что даже здесь, в трущобах, стоило бояться их самих, а не местный народ, но от кирпича на голову сталь не спасет, да и магия — не гарантировано… Юджин приготовил и подвесил пару заклинаний, но решил про себя использовать их только в крайнем случае. Из этого хаоса переходов и нор стоило выбираться как можно скорее, и хорошо бы не в лапы оставшейся страже.
— Хью?
Вор покачал рыжей головой.
— Даже не спрашивайте. Был тут всего пару раз, да и то с провожатым. И зарекся тут появляться! А вот на тебе…
Углубляться в лабиринт друзья не стали, и, соблюдая осторожность, постепенно пробирались к просто небогатым кварталам.
Пока их путь удачно продолжался без происшествий. Время было обеденное, самое жаркое. И хотя солнце стояло прочти в зените, во многих переулках, по которым пробирались путники, его лучи вовсе не касались земли, и там царила вечная тень.
И вот на окраине трущоб, в безлюдном тупичке, ответвлявшимся от улицы никому не нужным и неизвестно как появившемся аппендиксом, друзья увидели первого живого человека в этом каменном лабиринте. Они прошли бы мимо, даже не свернув в тупик, если бы серый, затасканный и изорванный плащ не шевельнулся бы, открывая яркое, пошитое из дорогих и абсурдно-чужих здесь тканей, а капюшон не соскользнул с головы человека, открывая лицо.
— Инарис?!
Мигель узнал её тут же, и друзья не успели опомниться, как он был уже возле девушки. Это была та самая миледи, которую повстречал квартет немногим больше года назад в забегаловке для служак и наемников, и, после немного необычного знакомства, срочно передал с рук на руки кое-кому из старых друзей и подчиненных файтера, которые учтиво и, главное, надежно охраняли принцессу до ее выезда из столицы. Да уж, что ни говори, а встреча не из тех, что легко забываются.
Сейчас девушка, услышав смутно знакомый голос, вздрогнула и вскинула голову. Мигель торопливо накинул капюшон обратно на ее голову и, долго не раздумывая, галантно предложил ей руку.
Её высочество недостойно особы королевской крови всхлипнуло и схватилось за ладонь наемника, как утопающий хватается за деревянный обломок судна.
— Уж не знаю, миледи, какими причудливыми капризами госпожи Судьбы мы снова встретились, но, полагаю, наша встреча, как и в прошлый раз, пришлась очень кстати.
Эв кашлянул, скрывая неподходящий ситуации смешок, и почтительно опустил голову. То же сделали и маг с вором. Друзья хорошо знали эту манеру Мигеля говорить, от следов которой он не избавится, должно быть никогда, и которая в полную силу проявляется, когда того требуют обстоятельства. Лорда Витта не переделать.
— Здесь не место и не время, — продолжал он, ненавязчиво озираясь по сторонам: не заметил ли кто так несоответствующий трущобам наряд и благородное лицо девушки, не направлен ли на них лук или арбалет. — Пообедайте с нами в тихом спокойном местечке и придите в себя, миледи… И далее будем действовать по обстоятельствам.
Нельзя сказать, что неожиданная встреча — и такая очевидная проблема — обрадовали путников, но они не располагали богатством свободного выбора. Бросить принцессу легендарного острова Таара в грязной подворотне уж точно нельзя, а не узнать, каким ветром её высочество туда занесло не позволяет любопытство. Так что друзья, смирившись с еще одной неизбежной трудностью, по умолчанию решили извлечь из нее все хорошее, что получится.
Так и получилось, что спустя четверть часа Инарис Светозвездная из рода Риона, принцесса второго из Великих Островов, наконец успокоившись и вытерев слезы, сидела за грубо, но добротно сколоченным столом в каком-то тратире и, стараясь не обнаруживать свой голод, как можно более благовоспитанно уплетала теплую ватрушку.