— Этот человек… — нерешительно начал Йеттеринг.
— Ну?
— Поло…
— Ну?
— Я ничего не могу с ним поделать. Мне не удается ни запугать его, ни заставить паниковать. Повелитель Мух, я оказался бессилен и желаю избавиться от моих страданий.
Лицо Вельзевула ненадолго показалось в зеркале над камином.
— Желаешь — чего?
Внешне Вельзевул напоминал отчасти слона, отчасти шмеля. Йеттеринг задрожал.
— Желаю — умереть.
— Ты не можешь умереть.
— Просто уйти из этого мира. Исчезнуть. Перенестись в другое измерение.
— Ты не можешь умереть!
— Но я не способен сломить этого человека! — простонал Йеттеринг.
— Ты должен сломить его.
— Почему?
— Потому что мы так велели. — Вельзевул всегда употреблял королевское «мы», хотя не имел на это никакого права.
— Мне нужно хотя бы знать, зачем меня послали в его дом, — взмолился Йеттеринг. — Кто он? Никто! Он ничтожество!
Его отчаяние показалось Вельзевулу забавным Он трубно расхохотался.
— Джек Дж. Поло — сын приверженца Церкви Утраченного Спасения. Он принадлежит нам.
— Но зачем он вам? Он такой унылый!
— Его душа была обещана нам, но мать Поло не отдала обещанного. Так же как и свою душу. Она провела нас. Она умерла на руках священника и благополучно попала на… — Следующее слово было запретным. Повелитель Мух с трудом заставил себя выговорить его. — На небеса, — бесконечно печальным голосом закончил Вельзевул.
— На небеса, — повторил за ним Йеттеринг, не вполне понимая смысл слова.
— Поло должен быть доставлен сюда по воле нашего Старика Он понесет наказание за преступление матери. Семья, обманувшая нас, достойна всяческих мук.
— Я устал, — умоляюще произнес Йеттеринг и осмелился приблизиться. — Пожалуйста. Прошу вас.
— Доставь нам этого человека, — сказал Вельзевул, — или окажешься на месте, предназначенном для него.
Отражение в зеркале взмахнуло черно-желтым хоботом и растаяло.
— Где твоя гордость? — донесся до Йеттеринга голос невидимого хозяина. — Гордость, Йеттеринг, гордость!
Йеттеринг вернулся в ненавистный дом.
От расстройства он схватил кота и швырнул в камин, где тот был немедленно кремирован.
«О, если бы позволили поступить так же и с человеческой плотью!» — подумал Йеттеринг.
Если бы. Если бы. Тогда он заставил бы Поло испытать адские мучения. Но Йеттеринг знал законы, как свою собственную ладонь, недаром столько лет их вдалбливали в него. А первый закон гласил; «Не смей прикасаться к жертве».
Учителя не объясняли почему. Просто заставили выучить.
«Не смей прикасаться…»
Поэтому мучительный процесс продолжался. Проходил день за днем, а человек не проявлял ни малейших признаков готовности капитулировать. В течение последующих недель Йеттеринг убил еще двух котов, которых Поло принес на смену своему бесценному испепеленному Фредди.
Вторая несчастная жертва утонула в туалете мирным пятничным утром Было приятно видеть выражение лица Поло, когда тот расстегнул ширинку и взглянул вниз. Однако удовольствие было полностью уничтожено тем сосредоточенным и умиротворенным видом, с каким человек вытащил из унитаза комок мокрого меха, завернул его в полотенце и, не произнеся ни слова, похоронил в саду.
Третий принесенный Джеком кот оказался настолько умен, что с самого начала учуял незримое присутствие демона. Тогда, в середине ноября, Йеттеринг на неделю ощутил интерес к жизни, играя в кошки-мышки с Фредди Третьим. Фредди был мышкой. Правда, коты не относятся к числу храбрых животных, и эта игра едва ли могла считаться интеллектуальным развлечением, но возникла хоть какая-то свежая нота в унылой череде надежд и разочарований. В конце концов животное смирилось с присутствием Йеттеринга. Тем не менее в один прекрасный день, когда Йеттеринг снова пребывал в скверном настроении (по причине вторичного замужества обнаженной вдовы), зверь все-таки вывел демона из терпения. Когти его постоянно скребли по нейлоновому ковру, царапали обивку дивана и кресел. Йеттеринга передергивало от этих звуков. Наконец он не выдержал и бросил на кота такой взгляд, что Фредди Третий разлетелся на мелкие куски, будто проглотил гранату с выдернутой чекой.
Зрелище было эффектным — повсюду кошачьи мозги, шерсть, внутренности.
В тот вечер Поло пришел домой усталым. Он долго стоял на пороге комнаты и разглядывал то, что осталось от его любимца.
— Проклятые собаки, — наконец сказал он. — Проклятые, проклятые псы.