Ему нравилось смотреть на суетившихся женщин. Его веселил вид пожилого мужчины с вытаращенными глазами, уставившегося на безумный танец.
Не спятил ли он, а?
Не замечая еловых иголок, впивавшихся в волосы и кожу, дочери добрались до двери. Поло не видел, как они выползли за порог. Он зигзагами добежал до стола и, уворачиваясь от лавины настенных украшений, схватил длинную металлическую вилку, которую проглядел враг. Вокруг него с устрашающей скоростью мелькали различные безделушки и столовые приборы. Он сразу получил несколько ушибов и порезов. Увлеченный боевым азартом, не обращая внимания на раны, он принялся протыкать книги, вдребезги разбивать часы и крушить блюдца из китайского фарфора Словно сражаясь с тучами саранчи, он носился по комнате, наносил удары направо и налево, разил подвернувшиеся под руку любимые книги, смахивал на пол посуду, пронзал, гардины и абажуры. Обрывки и черепки заполоняли пространство комнаты, но продолжали сохранять признаки жизни. Каждая разбитая вещь превращалась в дюжины бешено вращающихся и воющих осколков. От них было трудно уклониться.
Он услышал, как Джина из-за двери кричала ему, что-бы он все бросил и бежал к ним.
Но до чего же упоительно играть с врагом открыто, как он еще никогда не позволял себе. Нет, он не собирался сдаваться. Он хотел, чтобы демон показал свое обличье.
Он хотел сразиться с посланником ада — раз и навсегда.
Внезапно дерево уступило диктату центробежной силы и взорвалось. Звук; был похож на вой самой Смерти. Ветви, сучья, остатки хвои, шары, лампочки, провода и гирлянды — все рождественские игрушки разлетелись по комнате, подобно шрапнели артиллерийского снаряда. Джек, стоявший спиной к взрыву, почувствовал сильный толчок и упал на пол. Его затылок и шея были поражены множеством острых щепок и еловых иголок. Довольно большая ободранная ветка просвистела над его головой и вонзилась в спинку софы. Мелкие щепки усеяли ковер.
Следом стали взлетать на воздух другие предметы, не выдерживая нарастающей скорости вращения. Взрывом разнесло телевизор, и смертоносная волна стеклянных осколков ударилась в противоположную стену. Их раскаленная лавина рикошетом накрыла Джека — он, как солдат во время бомбежки, на локтях полз к двери.
Заградительный огонь был так силен, что границы комнаты словно скрылись в густом тумане. Разодранные подушки внесли свою лепту в декорацию сцены, устлав ковер белыми хлопьями перьев. Куски фарфоровых статуэток — то прекрасная гладкая рука, то голова куртизанки — со звоном падали прямо перед носом Джека.
За порогом Джина, стоя на коленях, срывающимся голосом умоляла его поспешить. Он добрался до дверного проема и почувствовал, как руки дочери обхватили его. Джек мог поклясться, что в этот миг из гостиной послышался хохот. Отчетливый, раскатистый, довольный хохот.
Аманда стояла в холле, ее волосы были полны хвои. Она пристально смотрела на отца Он втянул ноги за порог, и Джина захлопнула дверь.
— Что это? — спросила она. — Полтергейст? Призрак? Мамин призрак?
Мысль о том, что покойная жена в ответе за эти разрушения, показалась Джеку забавной.
На лице Аманды появилась улыбка.
«Хорошо, — подумал Джек, — она приходит в себя».
Затем он увидел ее отсутствующий взгляд, и истина прояснилась. Аманда не выдержала, рассудок покинул ее, не справившись с фантастическими потрясениями.
— Что там было? — настойчиво спрашивала Джина.
Ее пальцы сжимали локоть отца с такой силой, что его рука онемела.
— Я не знаю, — солгал он. — Аманда!
Улыбка не исчезла. Аманда смотрела куда-то сквозь него.
— Ты знаешь.
— Нет.
— Ты лжешь.
— Я думаю…
Он тяжело поднялся на ноги и стряхнул с себя осколки фарфора, стекла и перья.
— Я думаю… Мне нужно прогуляться.
За его спиной в гостиной утихли последние звуки кошмарного воя. Воздух в холле наэлектризовался от незримого присутствия врага. Тот был поблизости — невидимый, но почти осязаемый. Наступило самое опасное время. Нельзя терять спокойствия. Джек должен действовать так, будто ничего не случилось: предоставить Аманду самой себе и не пускаться ни в какие объяснения, пока все не закончится.
— Прогуляться? — переспросила Джина, не веря ушам.
— Да… прогуляться… Мне нужно немного свежего воздуха.
— Ты не можешь нас бросить.
— Я позову кого-нибудь на помощь.
— Но Менди! Посмотри на нее!
Это было жестоко. Это было почти непростительно. Но он уже решил.