Баркер Клайв
Книги Крови (Книга 4)
Клайв Баркер
Книги Крови
Книга 4
Нечеловеческое состояние
Восстание
Откровение
Изыди, Сатана
Время желаний
Нечеловеческое состояние
"The Inhuman Condition", перевод Александра Корнева: outlooks@yandex.ru
Ты - тот самый? - требовательно спросил Рэд, схватив бродягу за плечо его поношенного плаща.
Что значит "тот самый"? - ответило лицо с налипшей на него грязью. Бродяга наблюдал за четвёркой парней, загнавших его в угол своими взглядами хищных грызунов. Тоннель, в котором они застали его справляющим нужду, не оставлял надежды на спасение. Парни знали это, как и то, что бродяга умрёт здесь. - Я не понимаю, о чём вы говорите...
- Ты показывал себя детям, - объявил Рэд.
Мужчина затряс головой, брызги слюны полетели из его рта в косматые заросли бороды.
- Я ничего не делал, - настойчиво утверждал он.
Брэндон подошёл к старику, его тяжёлые шаги наполнили тоннель гулким эхом.
- Как тебя зовут? - поинтересовался он с притворной вежливостью. Хотя ему не доставало значительности Рэда и его командных замашек, шрам, украшавший щёку Брэндона от виска до нижней челюсти, предполагал, что ему знакомо страдание и то, как его доставить. - Имя, - потребовал он. - Я не собираюсь спрашивать тебя ещё раз.
- Поуп, - пробормотал старик.
- Мистер Поуп? - переспросил Брэндон. - Ну что ж... Мы слышали, ты показывал свой маленький протухший член невинным детям. Что на это скажешь?
- Нет! - воскликнул Поуп, и голова его снова затряслась. - Это неправда. Я никогда не делал ничего такого. - Он нахмурился, и грязь на его лице треснула, как корка асфальта, вторая кожа, состоящая из многомесячного слоя грима. Если бы не устойчивый запах перегара, перекрывавший вонь его тела, было бы невозможным находиться даже на расстоянии ярда от него. Этот бродяга был человеческим мусором, позором своего вида.
- Чего с ним возиться? - подал голос Карни. - Он воняет.
Рэд метнул взгляд поверх плеча на вмешавшегося. Семнадцатилетний Карни был здесь самым молодым и в негласно установившейся иерархии их четвёрки вряд ли вообще имел право голоса. Осознав свою оплошностью, Карни замолчал, предоставляя Рэду вновь сосредоточиться на старике. Рэд отшвырнул Поупа к стене. Ударившись о бетон, бродяга испустил крик, вернувшийся усиленным эхом. Карни, знавший по опыту как будут дальше развиваться события, отошёл и принялся изучать стаю мошкары, кружащей золотистым облаком в конце тоннеля. Хотя ему нравилось болтаться с Рэдом и двумя дружками - братство, мелкие кражи, выпивка - эта часть игры никогда ему особо не была по душе. Он не находил азарта в поисках таких вот отбросов общества, как Поуп, и избиения их до тех пор, пока оставшиеся крупицы сознания не покинут и без того чокнутые головы. Это заставляло Карни чувствовать себя испачкавшимся, и он больше не хотел подобного.
Рэд отодрал Поупа от стены и обрушил на его лицо поток отборной ругани. Так и не дождавшись от жертвы адекватной реакции, он швырнул бродягу обратно в тоннель, на этот раз гораздо сильнее, последовал за ним и схватил его за оба лацкана плаща, периодически встряхивая бесчувственное тело. Очнувшись, Поуп бросил панический взгляд на пути. Когда-то здесь проходила железная дорога через Хайгейт и Финсбери-парк. Рельсы давно убрали, и это место теперь было популярно разве что у утренних бегунов и ночных влюблённых парочек. А сейчас, в середине душного полудня, пути были полностью необитаемы.
- Эй", - оживился Кэтсо. - Не разбей его бутылки.
- Точно, - сказал Брэндон, - мы должны их отыскать перед тем, как разобьём ему голову.
Угроза лишиться выпивки подействовала, и Поуп начал сопротивляться, но его жалкие попытки освободиться только разозлили захватчика. Рэд был в плохом настроении. Этот день, как и большинство дней стоявшего бабьего лета, был невыносимо скучным. Остатки безвозвратно ушедшего жаркого сезона - делать нечего, да и не на что. Срочно требовалось развлечение, и оно свалилось на Рэда в виде роли льва, а Поупу, соответственно, пришлось изображать христианина.
- Будешь сопротивляться - можешь пораниться, - заботливо посоветовал Рэд старику. - Мы просто хотим поглядеть, что у тебя в карманах.
- Не твоё дело, - внезапно отрезал Поуп, и в этот момент он выглядел, словно одержимый. Эта внезапная вспышка заставила Карни оторваться от мошек и поглядеть на истощённое лицо старика. Деградация очистила его от каких-либо следов достоинства и честолюбия, но что-то всё же оставалось, какие-то проблески под слоем грязи. Кем был этот человек, заинтересовался Карни. Возможно, банкир? Или судья, навсегда теперь потерянный для закона?
Кэтсо боролся с сопротивляющимся Поупом, пытаясь обшарить его одежду, в то время как Рэд прижимал пленника за горло к стенке тоннеля. Поуп сопротивлялся зловещим намерениям Кэтсо как только мог, его руки махали, словно крылья ветряной мельницы, а глаза становились всё более дикими. Хватит бороться, мысленно уговаривал его Карни, тебе же будет хуже. Но старик, казалось, был на грани полной паники. Он издавал протестующие звуки, которые больше были животными, чем человеческими.
- Кто-нибудь, подержите его руки, - крикнул Кэтсо, отражая очередную атаку Поупа. Брэндон схватил кулаки Поупа и поднял их над его головой, чтобы облегчить процедуру обыска. Даже сейчас, когда всякая мысль об освобождении была потеряна, Поуп продолжал яростно извиваться. Он изловчился и нанёс внушительный удар по левой щеке Рэда. И тут же получил ответный. Кровь заструилась из разбитого носа бродяги и потекла по его губам. Там, откуда она взялась, цветов было предостаточно - Карни знал об этом не понаслышке. Он достаточно насмотрелся картин выпотрошенных людей яркие, блестящие клубки кишок; жёлтый жир и пурпурная ткань лёгких - всё это сочное великолепие было замкнуто в сером мешке тела Поупа. Почему такие мысли пришли к нему в голову, Карни не знал. Это причиняло беспокойство, и Карни постарался переключиться на мошкару. Но Поуп вновь привлёк его внимание, издав крик ярости, когда Кэтсо разорвал на нём очередные обноски, чтобы добраться до внутренних карманов.
- Ублюдки! - взвизгнул Поуп, казалось, не заботясь о том, что за таким оскорблением неизбежно последуют новые удары. - Уберите свои загребущие руки от меня или умрёте. Все умрёте!