Он попытался взять бутылку виски, но та выскользнула из пальцев и разбилась об пол. Крепкий запах спиртного дразнил ноздри.
– Битое стекло, – отстучала Левая.
– Нет, – ответила Правая. – Нам любой ценой нужен чистый срез. Будь терпеливей.
Чарли отшатнулся от разбитой бутылки и направился к телефону. Нужно позвонить Джудвину. Доктор скажет, что делать. Чарли попытался поднять трубку, но руки опять отказывались слушаться – пальцы попросту скрючило, когда он стал набирать номер. Чарли снова разрыдался, но теперь уже от злой досады, гневом смывая свое горе. Он неуклюже обхватил трубку запястьями, поднес ее к уху и зажал плечом. Затем локтем набрал номер Джудвина.
– Спокойно, – произнес Чарли вслух. – Сохраняй спокойствие.
Он слышал, как в телефонной системе отщелкивает номер доктора. Через несколько секунд на другом конце провода возьмет трубку посланник здравого смысла, и все будет хорошо. Осталось продержаться считаные мгновения.
Пальцы принялись судорожно сжиматься и разжиматься.
– Спокойно… – повторил Чарли, но руки его не послушались.
Далеко – ох, до чего же далеко – в доме доктора Джудвина звонил телефон.
– Ответь, ответь! Господи, да ответь же!
Руки Чарли так тряслись, что тот едва удерживал трубку.
– Ответь! – завизжал он в микрофон. – Пожалуйста!
Прежде чем голос разума успел заговорить, правая рука Чарли взметнулась и схватилась за стоявший в нескольких футах обеденный стол из тикового дерева. Пальцы вцепились в край, едва не лишив Чарли равновесия.
– Что… ты… делаешь? – произнес мужчина, не вполне уверенный в том, к кому обращается – к себе или к своей руке.
Он потрясенно уставился на взбунтовавшуюся конечность, которая упрямо двигалась вдоль стола. Намерение ее было совершенно очевидным – оттащить его от телефона, от Джудвина и от всякой надежды на спасение. Чарли больше не мог ее контролировать. Не чувствовал ни запястья, ни предплечья. Рука ему больше не принадлежала. Она по-прежнему была прикреплена к телу, но он ею не владел.
На другом конце провода сняли трубку, и голос Джудвина, слегка раздраженного тем, что его разбудили, произнес:
– Алло?
– Доктор…
– Кто это?
– Чарли…
– Кто?
– Чарли Джордж, доктор. Вы должны меня помнить.
С каждой секундой рука утягивала его все дальше и дальше от телефона. Чарли почувствовал, как выскальзывает трубка.
– Как вы сказали?
– Чарльз Джордж. Бога ради, Джудвин, вы должны мне помочь.
– Позвоните мне завтра в клинику.
– Вы не понимаете. Мои руки, доктор… они вышли из-под контроля.
Чарли почувствовал что-то на бедре, и у него сжался желудок. Левая рука подбиралась к паху.
– Не смей, – предупредил Чарли. – Ты принадлежишь мне.
– С кем вы разговариваете? – смущенно спросил Джудвин.
– Со своими руками! Они хотят убить меня, доктор! – закричал Чарли, пытаясь остановить приближавшуюся руку. – Ты не можешь! Стой!
Не обращая внимания на вопли тирана, Левая схватила Чарли за мошонку и сдавила так, словно жаждала крови. И она получила желаемое сполна. Чарли заорал, а Правая воспользовалась его смятением и заставила потерять равновесие. Телефонная трубка выскользнула. Боль в паху заглушила вопросы Джудвина. Чарли тяжело рухнул на пол, ударившись головой о стол.
– Сволочь, – сказал он руке. – Ты сволочь.
Ничуть не раскаиваясь, Левая забралась вверх по телу и присоединилась к Правой. Вместе они вцепились в край столешницы, и Чарли повис там, где привык обедать и веселиться.
Мгновение спустя, обсудив тактику, руки позволили ему упасть. Чарли едва понимал, что высвободился. Голова и пах кровоточили. Все, чего ему хотелось, – это свернуться калачиком и дождаться, пока утихнут боль и тошнота. Но у мятежников были другие планы, и Чарли не в силах был им помешать. Он лишь смутно сознавал, что его пальцы зарываются в толстый ворс ковра и подтаскивают безвольное тело к двери столовой. По другую сторону располагалась кухня, полная тесаков и ножей для стейка. Чарли представлял себя огромной статуей, которую тащат к месту последнего упокоения сотни вспотевших рабочих. Путь был нелегким: тело двигалось рывками, ногти на ногах цеплялись за ковер, грудь ободрало до крови. Но до кухни оставался всего ярд. Путь Чарли ощущал лицом. Сейчас под ним уже оказался холодный, точно лед, кафель. На последних ярдах кухонного пола оцепеневшее сознание начало судорожно возвращаться. В слабом лунном свете Чарли разглядел привычную картину: плита, гудящий холодильник, мусорная корзина, посудомоечная машина. Предметы нависли над ним. Он почувствовал себя червем.