Вместо этого мне в мозг попала идея; своего рода странность, изменяющая жизнь, которая никогда не исчезла. Была мысль, что вымысел иногда может сказать правду жизни лучше, чем факты. Выслушав то, что сказал Смоллвуд, я попытался написать небольшой рассказ и продолжал попытки, пока, наконец, не получил что то. Это было плохо. Я не пытался опубликовать это. Но я сохранил его, и Смоллвуд остался в моей памяти до тех пор, пока годы спустя он мне не понадобился. Затем он стал Колтоном Вольфом в «Людях тьмы» [1980]. Те, кто читал эту книгу, уже знают, что мы с Кертисом услышали в тот день в камере смертников в тюремном блоке №3.
(«Часто задаваемые вопросы», стр. 256–257.)
III. Почему в моих книгах часто появляются ошибки
Заканчивая «Муху на стене» [1971], я пришел к нескольким выводам. Это было неплохо, в том числе две или три первоклассные сцены, но вряд ли это было выглядело как Большая книга, которую я задумал. Во-вторых, желание вернуться к офицеру Джо Лиафорну и «Дайне» и сделать это правильно сохранялось.
[Редактор Harper & Row] Требования Джоан Кан к усовершенствованию Fly были более скромными, чем они были для Blessing [The Blessing Way, 1970] - в основном предполагали пересмотр первой главы, в которой мой герой писал политическую колонку, набитую именами. Она также хотела, чтобы свет падал на пару туманных углов и на раз или два была лучше мотивация. Но каким-то образом эта королева таинственных редакторов пропустила ужасную ошибку, и я тоже, и редактор текстов, и рецензенты книг. Однажды, когда книга уже вышла в мягкой обложке, я встретил старого друга-репортера из Оклахома-Сити, которого я использовал в сюжете, слегка замаскированного. Читал ли он это? Ага. Что он об этом думает? Хорошо, сказал он, но почему вы заставили героя [репортера Джона Коттона] пройти босиком эти последние главы? Что он имел в виду? Помнишь, говорит он, ты заставляешь его снимать туфли и оставлять их на витрине игрового отдела, чтобы он не шуметь? Да, вспомнил. Затем он убегает через окно, вылезает в мокрый снег и ...
А теперь вспомнил. Моему герою так и не удалось одеть обувь.
Он босиком проходит кварталы через мокрый снег к дому своей подруги, вызывает такси, навещает государственного председателя Демократической партии и т. Д., И все это в носках.
Увы, в моих книгах часто встречаются ошибки, когда у меня персонажи едут на юг, когда я, например, имел в виду север, или меняют имена персонажей в середине главы и т. Д.
(«Назад к Дине», стр. 281–282.)
IV. Джим Чи, рожденный в браке Искусства и Жадности
Удовлетворение желания [моего агента и редактора] выпустить эту книгу оставалось далеко в будущем. Сначала мне нужно было создать Джима Чи, второго офицера полиции навахо, а затем вдохновиться работать с ним в тандеме с Лиафорном - как своего рода непростая команда. Известно, что я утверждал, что Чи был продуктом художественной потребности, и это отчасти верно. Но поскольку я не обещал ничего, кроме правды в этих воспоминаниях, я признаю вам, что моя любовь к Джо Лиафорну была подорвана осознанием того, что я владел только его частью, после того как я подписал права на телевидение. Действие этой новой книги, «Люди тьмы» [1980], будет происходить в так называемой шахматной резервации на восточной окраине Большой резервации. Мне это нравилось с точки зрения сюжета, потому что там железнодорожные магнаты девятнадцатого века получили участки земли в резервациях в качестве награды за прокладку трансконтинентальных путей, а большая часть страны навахо была разделена на альтернативные квадратные мили государственной собственности на землю. Неудивительно, что это имело странные социологические эффекты - смесь навахо со всеми типами американцев и поразительное разнообразие религиозных миссий - от двух версий церкви коренных американцев, католической, мормонской, пресвитерианской, меннонитской, южной баптистской и другой. плеяда фундаменталистских евангелических церквей.
Я начал эту книгу с Лиафорна в качестве центрального персонажа, но теперь мое видение его было твердым и неизменным. Лиафорн, обладавший степенью магистра в области антропологии, был слишком искушен, чтобы проявлять интерес, который я хотел, чтобы он проявил ко всему этому. Идея не сработала. Это художественный мотив. За этим стояло недовольство. Если какая-то из моих книг когда-либо попала в кино, зачем без нужды делиться добычей? Добавьте тягу к искусству, и мотивация будет полной.