- Пой, ублюдок, - приказал король. - Пой.
Медведь, подняв голову, плюнул на руку короля, и все умолкли. Пит выхватил меч. Медведь встретил это ухмылкой, а Пит протянул меч Дженне.
- Убей его. Убей его, девочка. Тогда они все пойдут за тобой, как один, и ты сможешь выйти, за кого хочешь!
Дженна взяла меч обеими руками - он был вдвое тяжелее ее собственного - и приблизилась к коленопреклоненному пленнику.
- Что ты скажешь на это? - шепнула она в его запрокинутое лицо.
- Скажу, что ты Альтина сука и ничем не лучше кобелей, которые бегают за тобой. Бей - другого случая у тебя не будет.
Она подняла меч над головой, сделала три вдоха латани и начала стократ читать заветный стих, чтобы успокоиться. Досчитав до десяти, она ощутила знакомую легкость и вылетела из тела, глядя на сцену внизу. Коленопреклоненный узник смеялся ей в лицо. Позади него стояли Пит, Карум и король, а впереди оборванное королевское воинство и ее друзья. Чуть подальше, чуя людское волнение, топтались стреноженные кони.
Дженну влекло к троим за спиной у Медведя, прочь от слитного жара толпы. Ее прозрачные пальцы поочередно коснулись головы каждого из троих. Пит горел ровным белым огнем, не меняясь. Король был вместилищем синевато-белого обжигающего льда. А Карум...
Дженна не сразу решилась коснуться его. Она живо помнила тот раз в Ниллском хейме, когда обнаружила у него внутри неистовый, чуждый ей жар. Тогда она отпрянула, убоявшись его неведомых страстей.
Но теперь она стала крепче. Дженна коснулась Карума и позволила себе погрузиться в него.
Он показался ей более глубоким, чем прежде, и у него стало больше потаенных мест. Были среди них и тревожные, и боязливые, и полные чего-то странного и манящего, незнакомого ей. Чуждый жар остался там, где был, но теперь он почему-то не путал Дженну. Она опускалась все ниже, не находя дна, и могла бы так опускаться вечно...
Но вечности у нее в запасе не было. Руки ее ныли, и она вдруг вспомнила о том, что держит меч. Она рывком вернулась в свое тело и увидела перед собой ухмылку Медведя.
- Убей... убей... убей... - повторяли воины. Руки у Дженны задрожали, и она медленно опустила меч. Она приставила его к груди Медведя над сердцем и нахмурилась.
Воины умолкли. Медведь широко раскрыл глаза, готовясь встретить смерть. Казалось, что все затаили дыхание.
- Я... Я не могу убить его вот так. - Дженна отступила на шаг и опустила меч к земле.
Медведь залился громким хохотом.
- Ну и дура же ты, сучонка. Что, по-твоему, сделают теперь с тобой твои псы?
- Пусть делают что хотят. Но если я стану такой же, как ты, значит, конец и правда близок - только никакого начала после не будет. - Дженна бросила меч и пошла прочь.
Карум последовал за ней. Люди расступались, пропуская их, а Джарет, единственный из всех, улыбался.
Они молча вышли за разрушенную стену и перешли через дорогу в лес. Дженна, закусив губы, прислонилась к толстому дубу и отпрянула, когда Карум протянул к ней руку.
- Нет.
- Я тебя понимаю.
- Что ты можешь понять, если я сама себя не понимаю.
- Дженна, тебе давно уже не тринадцать. Разве можно убивать безоружного человека?
- Он не человек. Он чудовище.
- Да, он душегуб, он убийца женщин и детей, которого ничто уже не исправит, - и все-таки он человек.
- А я - всего лишь слабая женщина?
- Нет. Ты Анна. Ты лучше его, лучше Горума, лучше всех нас.
- Неправда. Я Дженна, Джо-ан-энна. Женщина из хейма, женщина из Долин. Не приписывай мне чужого. Моя Мать Альта как-то сказала, что я дерево, затеняющее маленькие цветы, - но я не такая.
Карум улыбнулся, и она увидела перед собой памятное ей мальчишеское лицо.
- Для меня ты не дерево, не цветок и не богиня. Ты Дженна. Я целовал тебя - мне ли не знать, кто ты. Но для всех остальных ты Анна. И когда ты облачаешься в Ее мантию, ты уже не просто Дженна.
- Дженна не способна убить связанного, чего бы там ни ожидали от Анны.
- Джен, Анна - это лучшее, что есть в тебе. Она бы тоже не смогла.
Дженна, подавшись вперед, быстро чмокнула его в губы.
- Спасибо тебе, Карум. Твой брат неправ: это тебе следовало бы быть королем. - И она, прежде чем он успел ответить, пошла обратно через дорогу. Ему пришлось бегом догонять ее.
Большой круг разбился на множество малых, и в каждом шел яростный спор. Пленника не было видно. Катрона стояла среди самых громогласных спорщиков, вовсю размахивая руками.
Дженна окликнула ее, и мужчины, расступясь, оставили их лицом к лицу.
- Один удар, Дженна, - сказала Катрона. - Один удар, и они были бы наши. Не я ли учила тебя, как это делать? - Катрона потрясла правой рукой. Выходит, вся моя наука пошла насмарку.
- Ты также учила меня тому, что написано в Книге Света: "Убить - не значит исцелить". И это, уж конечно, относится к убийству безоружного.
- Нечего тыкать меня носом в Книгу - ты не жрица. В Книге также сказано: "Один удар может спасти пораженный член". В священной книге всякий находит то, что ему угодно. - Катрону трясло от гнева. - Подумай, Дженна. Подумай. Нам нужны эти люди. Нам нужен этот король. Я не стала бы гнать тебя за него замуж, но Пит был прав. Был способ вернее и лучше. Мужчины все равно убьют Медведя вон как они злы на него. Если бы ты сделала это хладнокровно, о тебе слагали бы легенды.
- Не надо мне никаких легенд. Я живая. У меня есть сердце. Я не могу убивать без зазрения совести.
- Воин вспоминает о совести, когда война окончена, - сказала Катрона.
Дженна закрыла лицо руками и разрыдалась, а Катрона отвернулась от нее.
Бледный месяц, взойдя над разрушенным хеймом, уселся на печную трубу. Дженна стояла одна, а споры в лагере все не утихали.
- Ты была права, - сказал чей-то голос сзади. Дженна обернулась и увидела Скаду.
- Но и неправа тоже.
- Как можно быть и правой, и неправой?
- Ты правильно сделала, что не убила его, но надо было найти такие слова, которые убедили бы всех и без этого.
- Какие еще слова?
- Ты могла бы сказать: "Медведь склонился передо мной, и ему нет нужды умирать от моей руки".
- Ага. И прибавить заодно, что луна черная. Что поделаешь - оплошала.
- Верно, оплошала, - засмеялась Скада. - И теперь, милая моя Анна, темная, - она указала на себя, - и светлая, - она указала на Дженну, - дела твои куда как плохи.
- Не мои, а наши.
- Ах, теперь уже наши? Наконец-то ты позволила мне разделить с тобой вину.
- Как можешь ты смеяться в такое время?
- Дженна, для смеха всегда есть время. И что-то в тебе смеется, раз я это делаю. Я ведь не чужая. Я - это ты.
- Но мне ничуть не хочется смеяться, - с несчастным видом сказала Дженна.
- Зато мне хочется. - Скада откинула голову и расхохоталась.
Дженна помимо воли присоединилась к ней.
- Ну как, полегчало теперь? - спросила Скада.
- Не совсем.
- Так-таки и ни чуточки?
- Скада, ты просто невозможна.
Скада покачала головой в подражание Дженне.
- Это потому, что я голодная. Пойдем-ка подкрепимся чем-нибудь.
И они рука об руку отправились на кухню.
На полдороги их остановил Джарет. Он делал руками отчаянные знаки, пытаясь что-то передать. Его пальцы плели в воздухе самые замысловатые узоры, но Дженна поняла только, что он о чем-то предостерегает.
- Кошка... - разгадала она.
- И бык... - добавила Скада.
Джарет смотрел на них с мольбой, и горло его напрягалось от усилия что-то сказать.
- Мы будем осторожны, - сказала Дженна. - Не беспокойся. Спасибо, что предупредил нас. - Но, отойдя, она шепнула Скаде: - Жаль, что я не срезала с него это ожерелье и не дала ему высказаться.