ХРОМОЙ. Ты, как всегда, торопишься.
ВЫСОКИЙ. Я наблюдаю его шестьдесят лет!
ХРОМОЙ. Шестьдесят лет наблюдать человека — и уже делать выводы? О-хо-хо… Тебе дай волю — опять мироздание за неделю…
ВЫСОКИЙ. Не богохульствуй хоть при мне-то.
ХРОМОЙ. Ладно, не будем о грустном. Итак: Ионов!
ВЫСОКИЙ. Ионов — образец! И пожалуйста, не возражай. Тут тебе ничего не светит.
ХРОМОЙ. Да мне и не надо. У меня своя номенклатура, у тебя — своя. (Пауза). Только что-то не верится.
ВЫСОКИЙ. Отчего же?
ХРОМОЙ. В особнячке, на сорока сотках… Дети небось пристроены?..
ВЫСОКИЙ. Дети в порядке.
ХРОМОЙ. Ну вот.
ВЫСОКИЙ. Что?
ХРОМОЙ. Вот я и говорю: может, недаром богобоязненный Ионов твой?
ВЫСОКИЙ. Что, что?
ХРОМОЙ. Может: никакой не образец он, а просто — опытный экземпляр?
ВЫСОКИЙ. Это по́шло.
ХРОМОЙ. Жизнь вообще пошлая штука. Не находишь?
Срывает травинку и ловит на неё муравья.
ХРОМОЙ. О! побежал, побежал…
ВЫСОКИЙ. Не отвлекайся!
ХРОМОЙ. Извини. (Слизывает муравья с травинки). Ну так что с Ионовым твоим?
ВЫСОКИЙ. Что?
ХРОМОЙ. Давай разберёмся с ним? Поскребём амальгамку-то?
ВЫСОКИЙ. Мы — с тобой?
ХРОМОЙ. А почему нет?
ВЫСОКИЙ. Это исключено.
ХРОМОЙ. Да кто узнает-то? (Пауза.) По рукам?
ВЫСОКИЙ. Опять пари?
ХРОМОЙ. Почему непременно пари? Просто эксперимент, из любви к истине. Ты истину — любишь?
ВЫСОКИЙ. Я сам истина.
ХРОМОЙ. Извини, запамятовал.
Несколько секунд идут молча.
ВЫСОКИЙ. Так что ты говоришь?..
ХРОМОЙ. Я говорю: эксперимент. (Пауза). Притом: во славу Божию. Если, конечно, ты не заблуждаешься насчёт Ионова.
ВЫСОКИЙ (сухо). Конкретнее.
ХРОМОЙ. Конкретнее: жилищные условия. Их надо ухудшить. Кардинально. А лучше вообще того… Сжечь, например.
ВЫСОКИЙ. Зачем?
ХРОМОЙ. Как зачем? Послушать, что скажет!
ВЫСОКИЙ. Да что он вообще может сказать?
ХРОМОЙ. А вот послушаем.
ВЫСОКИЙ. Надеешься: скажет что-нибудь… эдакое… про меня?
ХРОМОЙ. Признаться, надеюсь.
ВЫСОКИЙ. Напрасно.
ХРОМОЙ. Так по рукам?
ВЫСОКИЙ. Неугомонный…
ХРОМОЙ. По рукам? (Пауза).
ВЫСОКИЙ. Ну хорошо. Предположим, согласен.
ХРОМОЙ. Вот и отлично. Давно была у меня эта мысль…
ВЫСОКИЙ. Мысли бывают у меня! И то редко.
ХРОМОЙ. Поздравляю. Мыслишь — следовательно, существуешь…
ВЫСОКИЙ. Не отвлекайся.
ХРОМОЙ. Как скажешь. Итак…
ВЫСОКИЙ. Пожар!
ХРОМОЙ. Пожар. Хотя дело хозяйское. Может, и не пожар. Может, наоборот, наводнение. Землетрясение, сель, ядерная бомбардировка…
ВЫСОКИЙ. Ну, ну, размечтался. К чему расходовать энергию? Утюг оставили, спичку бросили…
ХРОМОЙ. Тебе виднее. Но чтоб дотла.
ВЫСОКИЙ. Зачем дотла?
ХРОМОЙ. Для чистоты эксперимента. Чтобы на ровном обугленном месте любил Господа своего. Непременно дотла.
ВЫСОКИЙ. Ладно. Дотла так дотла. Это, в общем, всё равно.
ХРОМОЙ. Кому как… И ещё… (Пауза).
ВЫСОКИЙ. Говори.
ХРОМОЙ. Детишек бы тоже того… прибрать бы. Для чистоты эксперимента, а? (Пауза).
ВЫСОКИЙ. Что ж. Это даже… забавно.
ХРОМОЙ. Когда со мной скучно-то было? Ну? Сам сделаешь — или?.. (Высокий морщится). Понял, понял! — отдыхай. Вот расписочку только, если можно…
ВЫСОКИЙ. Какую расписочку?
ХРОМОЙ. Ордерок расходный. На домик, на детей…
ВЫСОКИЙ. Бюрократ.
ХРОМОЙ (разводя руками). Порядок, отчётность… Мы же не маленькие.
ВЫСОКИЙ. Держи. (Вынимает из кармана квадрат плотной бумаги).
ХРОМОЙ. Вот это, можно сказать, по-божески… Благодарствуйте. (Аккуратно прячет лист). Ну, до завтра! Пожар в полдень, не пропусти. (Улыбается). Будет красиво… (Тает в тумане).
Уже вовсе и не туман, а пар. Сауна. На лавке, закутанный в простыню, сидит Высокий. Из парилки, смугл и волосат, выходит Хромой. Он в шапочке и с веником.
ВЫСОКИЙ. Ну как?
ХРОМОЙ. Отлично! Парку бы ещё подбавить…
ВЫСОКИЙ. Не дома! Ишь, пригрелся, парку ему… Зубы-то не заговаривай! Знаешь, зачем зван!
ХРОМОЙ. Ты о чём?
ВЫСОКИЙ. Прекрасно ты понимаешь, о чём я!
ХРОМОЙ. А-а… Об Ионове?
ВЫСОКИЙ. О нём, о нём.
ХРОМОЙ. М-да… Действительно, странный случай. Ему дом спалили к чертям собачьим, а он доволен. Детей похерили, а он голову пеплом посыпал — и сидит тишe мыши. Бог, видите ли, дал, Бог и взял… (Пожимает плечами). Слушай, а может, он просто… того, а?
ВЫСОКИЙ. Кого?
ХРОМОЙ. Не в себе.
ВЫСОКИЙ. Он абсолютно нормален.
ХРОМОЙ (смеясь, грозит пальчиком). Э-э… Всё относительно — не слыхал?
ВЫСОКИЙ. Мне обьясняли. Но я не понял.
ХРОМОЙ. А очень просто. Вот, например, ты говоришь: он нормален. А у меня есть парочка психиатров — так он у них завтра к койке примотаный лежать будет, с тусклым взглядом, и головой трясти.
ВЫСОКИЙ. Бандиты они, а не психиатры.
ХРОМОЙ. Конечно. Но кто не бандит? Вот ты, между нами говоря, ни за что ни про что дом человеку спалил. Не говоря уже о детях.
ВЫСОКИЙ (строго). Это был эксперимент. Эксперимент, закончившийся к вящей славе Божией.
ХРОМОЙ. Так уж прямо и закончившийся? (Пауза). Вот за что люблю тебя — ловишь с полуслова. Приятно общаться.
ВЫСОКИЙ. В чём дело?
ХРОМОЙ. В Ионове дело. В рабе твоём бездомном, пеплом посыпанном. Неужто так и оставишь его?
ВЫСОКИЙ. За Ионова не бойся. Дом застрахован. Со стройматериалами помогу, детей пошлю. Заживёт не хуже людей.
ХРОМОЙ. Вот этого и боюсь.
ВЫСОКИЙ. То есть?
ХРОМОЙ. Так ведь вернёшь ему всё — да ещё и вознаградишь, пожалуй, не разобравшись!
ВЫСОКИЙ. Что значит «не разобравшись»? Дом ему спалили?
ХРОМОЙ. Как свечку.
ВЫСОКИЙ. Детей уничтожили?
ХРОМОЙ. Поголовно.
ВЫСОКИЙ. Ну! А он хоть бы пикнул!
ХРОМОЙ. Контролирует себя. Сдерживается. Я же говорил: опытный экземпляр!
ВЫСОКИЙ. Мне главное — как ведёт себя.
ХРОМОЙ. А в душу заглянуть?
ВЫСОКИЙ. Меня подробности не интересуют.
ХРОМОЙ. А напрасно! Самое интересное в человеке — именно подробности. Например: что он там себе думает, когда славит тебя, на пепелище на детских костях сидя?
ВЫСОКИЙ. И что же он, по-твоему, думает?
ХРОМОЙ. Чужая душа — потёмки! Но в виде исключения можно и с фонариком…
ВЫСОКИЙ. Ну и?..
ХРОМОЙ. Я ничего не утверждаю. Это только предположение. Рабочая гипотеза.
ВЫСОКИЙ. Короче!
ХРОМОЙ. Короче, не рад он. Внутренне сильно недоволен. Ропщет, можно сказать!
ВЫСОКИЙ. На меня?
ХРОМОЙ. Ну не на меня же.
ВЫСОКИЙ. Погоди-ка.
Открывает дверь сауны. За ней — облака. Смотрит куда-то вниз.
ВЫСОКИЙ. Ну, одежда разодрана. Ну, голова в пепле, действительно. Жена плачет. Сам грязный очень. На коленях стоит, качается туда-сюда… Вспоминает детей. (Удивлённо). Очень расстроен! Но — не ропщет, нет!
ХРОМОЙ. Торопишься! Опять ты торопишься! Одним глазком глянул — и готово! А ведь там не левиафан какой-нибудь — человек всё-таки, венец творения…
ВЫСОКИЙ. Не усложняй. Глина — она глина и есть.
ХРОМОЙ. Однако ж не свистулька! Там, в глине этой, помимо Божьего промысла, чего только не копошится! Самолюбие, идеи разные… Тут иной раз и в микроскоп посмотреть надо. А иной раз — и ланцетом разрезик-другой сделать. Для пущей ясности.
ВЫСОКИЙ. К чему это ты?
ХРОМОЙ. Что?
ВЫСОКИЙ. Да вот насчёт ланцета.
ХРОМОЙ. Насчёт ланцета — это к слову. А вот насчёт Ионова говорю тебе: нечисто тут. Как профессионал говорю. Неспроста он богобоязненный такой. Понял, откуда ветер дует!
ВЫСОКИЙ. Ты считаешь?..
ХРОМОЙ. А чего там считать! Качается туда-сюда, а сам такое думает… Говорить не хочется.